– Олеор?
– Что, Ильда?
– Если Ландо настолько ужасно, по твоим словам, играет, то почему ты взял в напарники именно его? Неужели больше никого не нашлось?
– Я прослушал 17 кандидатов и выбрал Ландо. Что-то в нём было. И есть. Ландо, заткни уши, это к тебе не относится! Я… Нет, я не ошибся, едва ли бы я сказал, что жалею о том, что взял Ландо. Но он не может ответственно подойти, не понимает, что на него возложено. Я уверен, вместо репетиций он вчера мыл посуду своей обожаемой бабушке или жарил котлеты.
– Нет! – закричал Ландо, давясь креветками, – Я…
– Ты в элитном ресторане, мальчик, – покривился Олеор, – Веди себя приличней. И я просил тебя заткнуть уши. Разговоры не для тебя.
– Он славно играет, Олеор, и он харизматичный – в его игре прослушивается это. Ты в самом деле выбрал хорошего саксофониста, и я верю, что с твоим терпением и талантом, ты сможешь вышколить Ландо. Столько проделано – тебе лучше не менять партнёра, иначе придётся учить его сначала. Тем более, быть может и лучше, что Ландо зависит от тебя, ведь если бы твой партнёр был равен тебе, он не соглашался бы со всеми твоими требованиями. Ландо не бросает и готов стараться, почему ты не хочешь дать ему шанс?
Олеор странно улыбался, и по блеску его карих глаз Ильда не могла определить – понимает ли он, что она пытается натолкнуть его на решение лестью, или верит её словам.
– Значит, ты хочешь, чтобы я оставил Ландо? – подытожил он.
Ильда осторожно кивнула.
– Хорошо. Я оставлю его.
Ландо вскинул голову, но Олеор нажимом ладони на его затылок чуть не заставил Ландо уткнуться лицом в соус.
– Продолжай кушать, мальчик! Приятного аппетита. Это не о тебе.
– Да, – пробормотал Ландо, – Я необразованный и не понимаю, о чём вы.
– Кушай, Ландо, кушай. Тебе нужно много есть, чтобы красиво играть на саксофоне.
Мари встала:
– Извините, за мной, кажется, пришёл отец. Он решил, что будет всегда сам забирать меня вечером домой до тех пор, пока не поймают убийцу.
– До встречи.
Мари ушла.
– Наверно тебе тоже пора, – сказал Олеор Ильде, – Я провожу тебя.
Он хотел взять её под руку, но Ландо вдруг схватил Ильду и, почти оттащив в угол, спросил шёпотом:
– Ты нашла книгу?
– Книгу? Какую книгу? Ах, точно! Извини, я совсем забыла! Совсем!
– Когда же ты найдёшь её?
– Не знаю. Я даже не представляю, как она выглядит.
– Давай я приду завтра к тебе. Можно?
– Можно. С одиннадцати утра до пяти вечера завтра я дома.
– Я приду в одиннадцать, до встречи! – он крепко пожал её руку, заключая в обе свои ладони, – Спасибо, Ильда! Спасибо! Ты знаешь за что.
Долгое время Ильда и Олеор шагали в полутьме, и Олеор хмурился. Он нарочно не спросил, о чём Ильда говорила с Ландо, несмотря на то, что хотел узнать.
– Я приду к тебе завтра утром? – проговорил он уже у двери дома.
– Думаю, я буду занята. Приходи вечером, если сможешь.
– Вечером занят я.
– Жаль.
– Тогда до послезавтра.
Он наклонился и коротко поцеловал её в губы. Его губы были горячие, и он крепко на три секунды прижался к её губам, придерживая подбородок правой рукой. Горячие губы и крепкое прижатие – но почему Ильде казался таким холодным поцелуй? Почему страсть Олеора, и восхищённый блеск его глаз, когда он рассматривал её, и ласка, и согласие с ней, и потакание её просьбам, и снисходительные улыбки, и нежные прикосновения – казались ей равнодушными? Будто и не она ему нравилась, а кусок от неё, который он принял, образ её, который он создал, не желая вникать в настоящую Ильду, в желания, проблемы и мечты.
