– Почему ты делаешь это?
– Потому что внутри спрятан ангел, и он хочет выйти наружу», – ответил Микеланджело».
А после него – в высказывании Г. Лейбница, как ничто иное: «Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам».
О. Киевская вошла в русскую культуру, как поэт тонкой поэзии, поэзии мысли, растворенной в жгучей смеси из ощущений и настроений. Как поэт гармонии – блистательного вальса слов и музыки. Как поэт музыкальности – мелодичного напевного стиха:
Ходит гордая царица
По вершинам гор
И задумчиво глядится
В зеркала озер. – «Ночь»
Она – против Золотого тельца, которого признают за бога: " С гулливерскою зарплатой,//С лилипутскою душой». «Я в тоске от пересудов»
Стремящаяся сохранить свое своеобразие, лица необщее выраженье, не слиться с ленивым умом толпы, у которой – «В сердцах корысть и общая мечта» (Е. Баратынский). Несущая безудержный чувственный восторг перед жизнью. Не изменяющая «наперекор судьбе» в «пустыне бытия» «ни музам, ни себе». Поэтесса, которая не «спускается до ремесленничества в искусстве»:
И со времен библейского Адама,
Чтоб истину стереть с лица земли,
Сжигали книги, разрушали храмы.
И все же уничтожить не смогли. – «Во все века…»
Для Ольги Киевской поэзия – это не гимназический курс, а родной дом и мир, тайная земная сказка, в которой она «желает звездной пылью… надышаться» и в котором поэтесса фактически существует, повенчана ("…ибо во мне тайны богов» —лат.):
Поэзия Киевской полна мысли, это философская поэзия, в поэтические образы она облекает лишь то, что было передумано и перечувствовано ею самой. Ее мысль, как пятизвездочная лилия, из которой был рожден Марс, чистая, очищенная от примесей; она, как маленькая точка во вселенной, вспыхивает огненной колесницей Фаэтона, когда Киевскую переполняют глубокие чувства или сильные впечатления. Поэзия Киевской процветает потому, что проистекает от этих первозданных начал в человеке: «Мне ласки шелковая нить// Прошила гладью грудь и шею…» – «Полубог»
Она не отделяет себя от современного поколения, ищет гармонию в эпическом прошлом России, высказывает себя в вопросе о смысле поэзии и полезности ее для людей, оценивает жизнь как щедрый дар Творца, поднимает темы богоборчества и нравственных маяков, ведет непрерывный поиск душевной умиротворенности, восхищается красотой и поднимает культ любви до Денницы, выводит себя за пределы земной обреченности…
В твоих руках полным-полно игрушек,
Машинок, паровозиков, зверушек…
Быть кукловодом – древнее занятье:
Пустой Матрёшке примеряешь платье,
Смешных Петрушек посылаешь – в драку,
Солдатиков из олова – в атаку,
Марионеток садишь в красный угол,
И ставишь к стенке надоевших кукол.
О, как жестоко с ними ты играешь!
Ты любишь их. И всё-таки, ломаешь!
Так поступать с игрушками негоже.
Какой же ты ещё ребёнок, Боже! – «Игры Бога»
Создает стихи, поэмы, баллады, новеллы, эпиграммы, эссеистику – и все вершинное, емкое, со всеми полюсами любви и презрения к бытию, маятниковым колебанием между земным и небесным, проклятьем и благословением:
Сказала я душе: «Бери
От этой жизни всё!
Хватай – рубин, бери – берилл,
Славь золота литьё…
…Но только выбрала душа
Не яхонт, не берилл,
А хрупкий след карандаша
И золото… чернил. – «Сказала я душе: «Бери…»
Легко и непринужденно О. Киевская шествует в кортеже словесной стражи, «благословляя колеи// И рвы отеческой земли» (А. С. Пушкин) в артельном сопровождении образов, мастеровая от Бога, Панург лирической души, прожигающий эмоциональным накалом.
