Сказала наугад, но, судя по их молчанию, не ошиблась. Те, кто посылают в бой, сами всегда стоят в стороне. Так было в ее время, так, похоже, и здесь. Люди не меняются. Кайра знала это не понаслышке. Сама ведь тоже предпочитала оставаться «голосом свободы», пока остальные устраивали погромы. Воспоминание об этом не позволило замолчать под взглядами десятков ненавидящих белесых глаз.
– Его и теперь тут нет. Так что, вы даже комнаты себе выбрать не способны без указки? Или определиться, где отдохнуть с дороги? Тоже мне, бойцы, называется.
– И правда, – согласился самый здоровенный из них. До чего легко убеждать, если знаешь, на что надавить. Самолюбие – всегда беспроигрышный вариант. Первый поддавшийся огляделся, указал на ближайшую дверь. – Там дождемся.
Просто так ведь решил, сам понятия не имеет, что за дверью, как и остальные только что пришедшие. Как и сама Кайра. Однако дожидаться, пока станут подгонять, не стала, отправилась вслед за другими.
Снова старалась не глазеть по сторонам. Отчего-то это казалось ужасно важным. Смотрела лишь под ноги. На пушистый ковер с яркими узорами, устилающий неизвестную комнату. На то, как осыпается грязь с болотниковых сапог. Да и ее собственные ноги в едва не сваливающихся чужих разношенных сапогах оставляли на светлом ковре коричнево-серые следы.
Не сделав и нескольких шагов, она плюхнулась на пол прямо там, где стояла. Только после этого позволила себе расслабиться, полуприкрыв глаза. Всего на минутку, но и этого оказалось достаточно, чтобы погрузиться в себя, отпустить прочь все, накопившееся за прошедшие дни. Разговоры болотников доносились с самого дальнего края сознания.
–…долго шибко…
–…умный что ли? Ну и иди сам с этим зверинцем разберись. Понезаметнее, если сумеешь.
–…Да он правда должен знать… сами решим – бошки нам поотрывает.
–…или хуже. В самое пекло пошлет.
«Еще как пошлет, и не раз, если продолжите быть послушными баранами», – губы сами собой расплылись в улыбке от этой мысли. И от другой, пришедшей следом: – «Скоро они перестанут тебя бояться, мразь. Уж я постараюсь».
Вдох, выдох. Все обязательно наладится. Выход найдется. Единственный способ выбраться из водоворота – нырнуть на самое дно, чтобы суметь оттолкнуться. Пусть страшно, пусть кажется невозможным, иначе никак.
Неизвестно откуда взявшийся ледяной ветер пробрал до мурашек. Кайра поежилась от ощущения, будто нырнула в прорубь, как однажды в детстве на спор. Ни тогда, ни сейчас, ощущение не показалось приятным.
–…надо жрачки поискать, – донесся голос расположившегося напротив болотника. – Вы ж еще не все подчистили?
–…хощешь, так пойди сам глянь, – предложил второй, но оба не сдвинулись с места.
Можно подумать, желаемое само прилетело бы им в руки. Кайра фыркнула, отвернулась к приоткрывшемуся окну, откуда, похоже, и дул ветер. Шелест крыльев взлетевшей с травы птичьей стаи показался громче любых разговоров. А в следующий момент за этим шелестом послышалось:
– Сегодня ночью.
Вовсе не обрывок болотниковской болтовни, нет. Этот голос она узнала бы и в лихорадочном бреду.
«Джей!»
Удержаться и не вскочить оказалось ужасно трудно, но Кайра смогла. Медленно поднялась, с нарочито скучающим видом подошла к окну, выглянула. От разочарования крепко сжала раму.
Никого. Снова.
Кусок отколовшегося стекла впился в ладонь, и разочарование мгновенно сменилось злостью. На себя ли – за то, что продолжает ждать, или на Джея – за то, что не приходит.
