— Ты думала, что сможешь тут от меня спрятаться? Убирай свои книжки, принцесса, они не научат тебя законам, которым ты должна подчиниться через месяц.
Я почувствовала обжигающую ярость, закипающую внутри меня.
— Виала. — Не сомневаясь, что эта наглая, хамоватая особа была той, про кого говорил мне отец, я спустила ноги, надевая обувь, и встала.
Женщина презрительно скривилась и процедила:
— Повеста Виала, никчемная ты…
Договорить ей я не дала. Мне было уже все равно, кто она там, положено ли принцессам бить кого-либо, но сжавшийся кулак прилетел в это надменное лицо четко туда, куда я и хотела. В нос. Все, как учил меня когда-то давно один из моих ухажеров. Хороший парень Дима был одним из немногих, с кем я осталась в теплых отношениях, разойдясь по обоюдному желанию. Иногда так бывает, что люди друг другу просто не подходят. Но на занятия по боксу, которые он вел, я ходила еще много лет по его же просьбе. Он говорил, что знание о том, куда и как бить, еще ни одной девушке не мешало.
Пока Виала, держась за лицо, вставала с пола, я, обойдя стол, схватила ее за волосы, собранные во множество косичек, и, намотав их на кулак, без всякой жалости дернула голову повесты вверх, отчего она снова развалилась на полу в болезненно-неудобной позе.
— Слушай сюда, никчемная ты сука, — я смотрела в ошарашенные глаза женщины, получая странное удовольствие от вида ее окровавленного лица,— я вроде бы через месяц выхожу замуж за того, кому ты служишь. Я нужна ему живой, целой и невредимой. По крайней мере — на первых порах. А вот тебя прислали в чужое королевство, одну, и думается мне, что на твое место с готовностью встанут десятки других женщин, если ты вдруг близко познакомишься с нашим палачом.
— Ты будешь проклята и сожрана богом Драконом, ты будешь мыть ноги его статуи своими волосами, ты… — Смотря в ненавидящие меня глаза Виалы, которая почему-то даже не пробовала вырваться, я поняла, что попала в самое яблочко.
— А ты будешь проклята мною сейчас. Станешь бесплотной тенью в Грани, а твое сердце подадут мне на ужин, если сейчас твой черный язык не втянется в твою пасть, и она не захлопнется до того момента, пока я не скажу ее открыть! — Я еще раз дернула черные косы, внимательно наблюдая за изменением выражения лица своей пленницы. Очевидно, удачно ввернутое упоминание Грани окончательно повергло в шок иноземную гостью, она побледнела так, что ее загорелая кожа стала казаться серой. — Убирайся. И не забудь сообщить о произошедшем моему будущему супругу. Во всех деталях. — Я отпустила волосы Виалы, и она, словно очнувшись, зашипела подобно змее, заставляя меня буквально дернуться от нового желания ударить ее снова, вскочила с пола и, вытирая рукой бегущую из носа кровь, пулей вылетела из кабинета. Я проводила ее взглядом, потом повернулась к онемевшей служанке, что столбом стояла возле окна, и, подмигнув, шагнула следом за сбежавшей. Нет, я не собиралась ее преследовать. Выйдя за двери, я развернулась к стоящим возле них стражникам, пристально осмотрела их, вглядываясь в лица, а затем презрительно скривилась.
— Бабы испугались. Проклятия. И даже не заглянули в кабинет, когда она вошла. Похоронили меня уже? Откупились мною? — Я повысила голос, чувствуя, как из коридора за мной следят глазами слуги и другие стражники. — А будь там не я, а мой отец, вы бы ее тоже впустили?
