Конечно, просто сидеть без дела мне никто не дал — комтур, убедившись в моем вполне приемлемом состоянии тела и духа, взялся за обучение. И пока вся деревня напоминала разворошенный пчелиный улей, я сидела в доме, чинно сложив ручки на коленях, и внимательно смотрела на находящегося по другую сторону стола Ханса.
— Обучение послушников начинается с основ храмового наречия, но, очевидно, с тобой мы эту часть пропустим. Хоть и не ясно, откуда ты его знаешь, главное, что наречие тебе известно ...
— Прошу прощения, комтур, но я не согласна. Я понимаю его, но понятия не имею, как говорить на нем самостоятельно. — Воздев указательный палец к потолку, я отрицательно покачала им, подчеркивая важность своих слов. Ханс нахмурился, выразительно пошевелил бровями, обдумывая услышанное, и тяжело вздохнул.
Да, вот такая незадача, досталась тебе ученица черт-те что и сбоку бантик.
— А все предыдущие защитники обучались в храме? — Вопрос терзал меня уже достаточно давно. Харакаш говорил, что все божественные протеже до меня были из простого народа. Из книг я знала о том, что Коррин был храмовником, но о других никаких уточнений не было.
Мой вопрос явно вызвал затруднения у Ханса — он, задумчиво прищурившись и глядя куда-то сквозь меня, замолчал на добрые две-три минуты, потом медленно и очень неуверенно качнул головой.
— Если память не подводит меня, только трое, кроме защитника Коррина, обучались при храмах Светозарной.
— Получается, что не все знали храмовое наречие? — Меня не покидает мысль, что все это как-то не сходится.
С одной стороны, это наречие — важная часть, этакий ключ к способностям, дарованным божеством. С другой стороны, им явно владели не все. Или же его можно изучить где-то в другом месте?
Комтур вздохнул.
— Об этом доподлинно неизвестно, защитница. Я могу только сказать, что в летописях зафиксированы случаи использования божественных сил всеми защитниками веры, каких знала история нашего народа. Несколько из них были даже неграмотны, так как вышли из простого люда. Ирнаот, например, был землепашцем, а Лиам — рыбаком, так что говорить об их знании храмового наречия с уверенностью я не могу. С другой стороны, вы же знаете его откуда-то?
Испытующий взгляд моего нового наставника, который словно не был еще до конца уверен в моих умениях, заставил меня недовольно поджать губы. Комтур являлся невероятно ценным союзником и хорошим источником знаний и умений, но с ним приходилось быть очень осторожной. Постоянное ощущение танцев на скользком льду, необходимость соответствовать какому-то образу, который я еще не до конца сама понимала — это все лишь добавляло нервозности.
— Откуда-то знаю. Единственное, что я могу предположить, так это вмешательство Светозарной. Она... — Я задумалась, припоминая нашу единственную личную встречу в храме. — Что-то сделала со мной. Разобрала и собрала заново. Даже не знаю, как это объяснить иначе, Ханс.
Очевидно, удовлетворившись моей «откровенностью», храмовник важно кивнул.
— Возможно, в тебе, защитница, таится еще множество вещей, о которых мы даже не подозреваем. Пути Ее неисповедимы.
Я молчала, старательно контролируя выражение лица, уж больно фраза про пути повеяла на меня «домашними» религиями. Но хочешь — смейся, а хочешь — плачь, боги этого мира были явно куда реальнее богов моего мира. Или, по крайней мере, точно активнее — сейчас я была готова усомниться даже во всем том, что знала до этого про свой родной мир. И именно из-за этой активности и возникли все мои проблемы...
