И еще.
И еще раз двадцать, пока не додумалась взяться за энергетический покров условными ногтями, отделяя нить еще возле собственного тела, и только потом — потянуть.
На краешке сознания, слишком занятого пением и одновременным колупанием Ато, я чувствовала, что мокрая как мышь. «Благо, что коленки еще не дрожат...»
Магистр терпеливо ждал, пока я перейду к следующему этапу, но, видимо, что-то в моем внешнем виде начало его настораживать.
— Если ты почувствуешь головокружение, или внезапную усталость, то сразу останавливайся. Без геройств, Эва! Сразу. Попытки манипулировать даже с собственным Ато сверх собственных физических сил опасны, ты поняла меня?
Я кивнула, совершенно не собираясь играть в героя. «Итак уже, нагеройствовала до разбитой головы и провалов в памяти, а что меня еще впереди ждет... Усугублять ситуацию своими руками совсем не хочется» — в ответ на мои ироничные мысли я ощутила, как нить в руках тает, а зрение проясняется и спешно выбросила их из головы, снова все внимание уделяя делу.
Отщепить от нити Ато волокна оказалось проще — фокус с «подцепи ногтем» работал, и пусть это выглядело далеко не так изящно и ловко, как у магистра, для меня главным был результат. В конце концов, не показательное выступление устраиваю!
Глядя на то, как отдельные волокна протягивают друг к другу поперечные ниточки, сплетаясь в сеть, я тихо выдохнула.
— Отлично, теперь накинь получившуюся сеть на свернутое письмо, на его торец, — заметив мой успех, старец подошел ко мне, указал пальцем на край свернутого в трубочку письма. — И после этого сразу расправь, и пальцами соедини края.
Закусив губу, я медленно, чувствуя легкую дрожь в пальцах, принялась делать то, о чем сказал магистр. Аккуратно растянула сеть в руке, накинула ее на свернутую бумагу... и прилипла пальцами к нитям.
— Ой, оно не отцепляется, — Я попыталась отлепить края сети от пальцев, потерев их друг о друга, но лучше не стало, только хуже. Сеть намертво прилипла ко мне, а еще через мгновение — лопнула на «спинке» письма и начала достаточно шустро впитываться в мое энергетическое поле. Спустя пару ударов сердца моей сети как не бывало.
— Да чтоб тебя, — я раздосадовано топнула ногой. Под моим взглядом потоки Ато постепенно таяли, возвращая привычную картину мира. — Еще раз?
— Нет, не стоит. Поверь, для первого раза это очень хорошие результаты. Позволь, я воспользуюсь твоей Ато снова и все же запечатаю письмо?
Кивнув, я протянула послание магистру и он, подождав немного, повторил тот «фокус» с отщеплением нити Ато от меня и разделением ее на более тонкие волокна. Дождавшись, пока сеть сплетется между основными нитями, он накинул ее на письмо, быстрым движением пальцев, похожим на приминание края у теста, соединил сеть в цельный покров и убрал руку, держа на ладони оплетенное Ато послание. Нити с двух сторон истончались, исчезая в воздухе, но никуда не пропадали.
— И что теперь?
— Теперь нужно замкнуть сеть, — старец перенес письмо на стол и быстро связал два хвостика между собой. Они тут же вытянулись вдоль письма и вросли в общую сеть. — И, наконец, запечатать его так, чтоб прочитать его мог только твой отец. Представь его себе как следует, приложи руку к письму и подумай ...м... пусть будет «только тебе и никому иному». Ты должна представить его очень четко, не важно, каким ты его вспомнишь, главное, чтобы ты вспомнила только его.
