Ощущение «недостачи» пропало.
— Она вернулась ко мне?
Магистр кивнул.
— А как мне увидеть эти нити Ато?
— У каждого человека, имеющего способности к манипуляциям Ато, есть своеобразный «якорь», позволяющий вызвать эту способность. Что-то, что проявляется только тогда, когда человек чувствует мощную, сотворяющуюся рядом магию, у тебя...
— У меня такое есть, — перебила я магистра нетерпеливо. — Я слышу звон струны, низкий, глубокий, вибрирующий словно бы где-то глубоко в моем сознании. Это же оно, да?
Ирвин по-доброму усмехнулся.
— Да, это оно. Тебе нужно научиться вызвать этот звук по собственной воле. Чем чаще ты будешь это делать, тем проще и быстрее будет для тебя каждый сотый раз.
Я тут же ощутила, как на моем лице непроизвольно рисуется унылая мина и магистр, не скрываясь, рассмеялся, тихим, сухим смехом.
— Прости меня, Защитница. Я так часто вижу это выражение лица у своих юных учеников, что в твоем исполнении оно показалось мне особенно забавным. Увы, но без обучения и совершенствования своих навыков, далеко не продвинуться ни в одном деле.
— Но у меня же получалось, я читала... — Не закончив фразу, я замерла, вдруг понимая, что не видела свой молитвенник ни в комнате, ни среди вещей. «Последний раз он был со мной в пещере, я помню, что листала его, что-то искала...»
Развернувшись на пятках, я прошлась по келье, заглянула в выданную мне на время похода сумку, покосилась в сундуки, но решила, что туда бы кто-то вряд ли стал что-то прятать.
— Ко...Ханс дал мне свой молитвенник. Он был со мной, когда я спускалась под крепость, и, кажется, остался там, — еще раз растерянно обведя глазами комнату, я посмотрела на магистра Ирвина.
— Боюсь, что если он остался там, то его уже не вернуть. Уровень воды значительно поднялся с того времени, думаю, что от бумаги уже ничего не осталось, — мягко заметил настоятель. — В нем было что-то особенное для тебя?
— Я не знаю, — Я и правда не знала, как ответить на этот вопрос. — Мне стоит увидеть другие молитвенники, чтобы понять это. Наверное.
Мне вдруг показалось, что мой ответ прозвучал очень эгоистично и грубо. «Может быть, магистр ждал от меня совсем другого, ведь это личная и религиозная вещь, которую мне подарил его внук. Убитый мною по решению его же божества внук. Как же все запуталось...»
Но старец, кажется, не ожидал другого ответа.
— После того как мы закончим с письмом, я провожу тебя в библиотеку. Не думаю, что у тебя есть время переписывать молитвенник лично, но у нас есть экземпляры, написанные нашими учениками и служителями. Если хоть один подойдет тебе, ты сможешь его забрать. — И, не дав мне даже поблагодарить себя за такое предложение, магистр протягивает мне скрученное в трубочку письмо. — Пора приступить к практике, Защитница.
— Можно просто, Эвелин? Я не очень хорошо себя ощущаю, когда наставники величают меня по титулам, — чуть ворчливо отозвалась я.
Настоятель издал короткий смешок и кивнул.
— Попробуй воспроизвести в своей голове тот звук, о котором говорила мне, Эвелин. Сейчас это очень важно, потому как то, что ты делаешь, лишено словесной опоры. Это не Песнь, это, можно сказать, тонкая магия, прямая работа с Ато.
«Долго преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучился самый искусный маг... Так. Надо сосредоточиться...»
