Барон под моим взглядом совсем посмурнел.
— Всякий старается повлиять на молодого герцога. При нем есть совет, из пяти влиятельных людей, я — один из них. Четверо других, это два барона, Зимор и Стахий, и два графа — Леон Амальский и Удо Оташский.
«И здесь люди Эверарда нос сунуть успели! Да что ж не сидится вам на жопе ровно, а?»
— Кто из них имеет наибольшее влияние на Герберта?
Барон задумался.
— Сложно сказать. Юный герцог не так прост, как может показаться на первый взгляд...
— Какие отношения у вас с остальными членами совета?
Мужчина пожал плечами.
— Я не могу сказать, что есть какая-то неприязнь. Конечно, их сиятельства относятся к нам с некоторой снисходительностью, но презрения не выказывают.
— Кто из совета больше всех других выражает свое желание приступить к военным действиям?
— Я не понимаю, как это...
— Барон, я дважды повторять не буду. Отвечайте! — Я повысила голос, чувствуя подступающую ярость.
«Хочешь помощи, так дай что-то взамен! Наглая баронская морда, я тебе что, девочка на побегушках?!»
Лицо Каддора пошло багровыми пятнами, сам мужчина громко засопел, сражаясь с собственной гордостью под моим пристальным взглядом, но благоразумие взяло верх.
— Я выражаю. — Мужчина вызывающе вздернул подбородок, ожидая моих слов, но для меня это стало лишь еще одной деталькой в его и без того весьма красноречивом образе.
— Хорошо, — кивнув, я встала, обошла стул и оперлась руками на его спинку. — Ваша дочь наверняка жива. Если бы ее хотели устранить, как потенциальную и неугодную соперницу, то не стали бы заморачиваться ее похищением. Болт в грудь и все проблемы решены, — я заметила, как схлынула краска с лица мужчины при этих словах и отвела взгляд, словно бы жутко заинтересовалась абсолютно пустой стеной, дав ему время вернуть себе самообладание.
— Что мне делать? — Каддору хватило пары секунд, чтобы взять себя в руки. Я снова перевела взгляд на него.
— Возвращаться в ваш мятежно-освободительный лагерь. Не скрывайте своего беспокойства, но не проявляйте излишнего рвения в поисках виновника. Почаще оглядывайтесь. Особенно присмотритесь к тем, кто не поддерживал ваше стремление к войне или даже открыто критиковал их. И... пожалуй, не ешьте и не пейте ничего первым или из чужих рук. Вы меня поняли?
Барон медленно кивнул.
— Отлично. Задержитесь в крепости еще ненадолго. Мне надо кое-что обсудить с магистром Ирвином. Может быть потребуется ваша помощь. А пока — вы свободны. — Харакаш сделал шаг в сторону и распахнул дверь под чуть одуревшим взглядом Каддора. Барон замешкался на мгновение, и широким шагом покинул мою комнату, имея чуть растерянное выражение лица.
Кажется, что он совершенно не так себе представлял всю аудиенцию и то, что на ней должно было происходить. Я его понимала.
— Как самочувствие? — первым делом поинтересовался мастер меча, закрыв за посетителем дверь и повернувшись ко мне.
— Намного лучше, только голова периодически болит, а я все никак не могу понять почему, — я снова коснулась пальцами левого виска.
— Я позову магистра. Ты же все равно хотела с ним поговорить, верно? — островитянин, коснувшись ладонью двери, бросил на меня вопросительный взгляд и я кивнула, вызвав новый приступ внезапно острой мигрени.
