Источающие неестественную, но приятную прохладу пальцы замерли возле моего виска, не касаясь его, описали окружность в воздухе и снова замерли. Я почувствовала легкое щекотание, хотя точно была уверена, что магистр ко мне не прикоснулся.
— Головную боль. Сильную, давящую. Она то ослабевала, то накатывала с новой силой. Меня это очень злило и я, попытавшись успокоиться, закрыла глаза и увидела человека. Он, кажется, меня тоже увидел. И узнал. И очень испугался, — я пожала плечами, глядя в задумчивое лицо старца.
— У тебя пропадали вещи в ближайшую неделю? Что-то близкое, что ты часто носила в руках или рядом с телом? — Магистр Ирвин выглядел очень обеспокоенным. Я отрицательно покачала головой.
— У меня не так много вещей с собой, тем более таких, которые я ношу на себе.
— Хорошо, очень хорошо... — пальцы описали еще один круг возле моего виска, сопроводив это все тем же щекочущим чувством, после чего настоятель Алой крепости кивнул каким-то своим мыслям и убрал руку.
— Судя по всему, чародей, пытавшийся прочитать твое сознание, успехов не достиг. Возможно, уловил какие-то обрывки эмоций или образов, но сомневаюсь, что смог узнать что-то серьезнее. Твой разум, Защитница, сопротивляется подобным вещам сам по себе. Боль — лишь последствия такой самозащиты. Со временем ты научишься закрывать свой разум и не испытывать таких неприятных ощущений.
— Это хорошая новость, — кивнула я, но магистр нахмурился.
— Да, но есть и плохая. Немногих чародеев я знаю, которые решились бы лезть в голову Защитника веры. Судя по всему, тот, кого ты видела, даже понятия не имел о том, кого именно он пытается прочитать. А такой ритуал требует, чтобы у чародея была твоя личная вещь, которой ты пользовалась достаточно долго и которая бы имела постоянный контакт с твоим телом. Этот способ редко используют сейчас и его предназначением раньше было определение, жив разыскиваемый или мертв. Проще говоря, чародея использовали вслепую, что тогда, что сейчас, практически подставив. Ему несказанно повезло, что ты ничем не ударила в ответ на вторжение в свой разум.
«Если б я умела бить в ответ на подобные наглости, он бы у меня непременно огреб! Но увы...»
— А почему редко используют сейчас, а тогда использовали? — Магистр точно не смог бы ответить на вопрос «что же за вещь оказалась в руках у чародея», а потому я дала немного воли своему любопытству. Старец чуть удивленно посмотрел на меня, а потом, с выражением внезапного понимания на лице, ответил:
— Потому что если человек умер, особенно, если совсем недавно, то такой поиск может стоить чародею собственного разума. Я постоянно забываю, что вашим обучением никто не занимался, а сейчас на это и времени особо нет. Как бы ни была полезна теория, сейчас нужны практические знания...
Я кивнула — Ирвин был прав. Мне было бесконечно любопытно разобраться в том, как устроена магическая часть этого мира, но ситуация диктовала свои условия. Магистр, тем временем, продолжил:
— Если ты запомнила, как выглядел тот чародей, стоит отправить ворона в столицу. Возможно, королевский маг его узнает... Защитница, все в порядке? — очевидно, мое лицо было слишком выразительным. И было отчего.
«Да какая же я феерическая дура! Мало того что не написала в замок о том, что добралась до Алой крепости, но даже не рассказала отцу о покушении и о том, что творится в герцогстве!»
