И уже вечером Арат звонил сестре, немало удивленной его внезапным появлением в эфире.
Нет, Солку Арат никогда не забывал, хоть и переписывались они нечасто. Да и сама она, с тех самых пор, как она уехала учиться в Шанхай, поступив на факультет русского языка и литературы, была всегда занята. Сестра была его полной противоположностью: стремительна, вспыльчива, импульсивна, влюбчива, невероятно амбициозна. Напоминавшая ему маленького рыжего зверька, она была красавицей. В их краях всегда рождалось много таких детей – "благословленных солнцем", зеленоглазых, огненных. В густой шевелюре самого Арата тоже проблескивали рыжие искорки Хувсгела. Но до сестры ему было далеко.
А еще у нее был потрясающий голос. Такой, что малышку Солон всерьез прочили в оперные дивы. Ее давний поклонник и друг, Бямбажав Жаргалсайхан давно потрясал своим могучим басом подмостки Азии и Европы, открывая для мира Монголию. Но сестренке не хватило терпения, и ее меццо-сопрано – уникальный и очень красивый голос — прекрасное дыхание, легато звучали теперь лишь в кругу дружественных вечеринок, а жаль.
— Хэйл, каудат!
— Хэйл, лууван!
И они рассмеялись. На разных концах полушария два монгольских ребенка вдруг вспомнили детство. И Арат – свою меховую шапку с немыслимо длинным хвостом за плечами, за который его вся округа прозвала "Хвостатым", и сестра Солонгой, с детства ненавидевшая это прозвище – "Мморковка" и так похожая на этот овощ: твердая, рыжая. Как давно это было... И будто вчера.
— Ты ведь просто так не звонишь, блудный мой братец? Что за беда вдруг обрушилась на мир, что ты вдруг объявился?
Болтушка! Все так же стрекочет, как будто сорока, и звенит ручейком своего голоса.
— Да. Случилось страшное. Я внезапно соскучился. Представляешь? Собрался приехать в Мурен. Как считаешь, мне заехать в Шанхай и похитить сестренку?
— Ты где сейчас? В Нью-Йорке?
— В Москве! Пару дней еще буду, надеюсь. И теперь мучительно размышляю, как лучше доехать.
— Ничего себе страсти! Только не вздумай мотаться из Бийска. Там сейчас небезопасно. Прошли снегопады, постоянно лавины в горах.
Да… похоже, это только Арат утратил всякую связь с домом, лишь отправляя родителям дежурное: "У меня все нормально". Помогать им всем было не нужно, Арат был из семьи древней и весьма уважаемой. Состоятельной настолько, что в нынешние трудные времена всем своим детям могли дать блестящее образование и поставить на ноги. Да и старшее поколение семьи невозможно было назвать диким.
Дед Арата владел большой туристической базой на озере Хубсугул – легенде северной Монголии. А когда-то был лишь мальчишкой, выросшим без отца и начинал с крошечной лодочной станции. Все говорили, что Арат был похож на него: тот тоже любил все планировать, никогда ни о чем не забывал, знал несколько языков и всегда был спокоен и серьезен. Это рядом с дедом Арат и научился так ловко управляться с веслами, все детство проведя между озерами, тайгой и степью. Там же учился и плавать, целые дни проводя на воде. Велика она, Монголия, и разнолика. Высочайшие горы мира и страшная пустыня. Леса и бескрайние степи. Да, Арат очень соскучился, и сейчас ему отчаянно был нужен этот глоток его Родины. Просто как воздух.
— Ты чего там завис? Считаешь шаги от Москвы до Хувсгела?
— До Улан-Батора. Так ты приедешь?
— Ты родителям-то звонил? Или как снег на голову свалишься?
