— Ратай! Как ты мог нас не предупредить? Сола, а ты куда только смотрела?!
— Посмотришь за ним, эхээ! Он вон, почти что женился в своей Америке, а мы и не знаем. Да, почти что эмээ?
Суровый взгляд умных глаз, пытливый, как будто пронизывающий до самых пяток. Ей врать Арат никогда не умел. Улыбнулась.
— Не болтай лишнего, тэнэг хэрэм. Иди раздевайся, отец еще вчера уехал к деду на станцию. — Эхээ, моя машина на месте?
— Да, в гараже у Барака. Стоит, ключи вон висят, — она сразу же все поняла.
— Покормишь? Я все тебе расскажу и поеду, пока не темно.
— Конечно, пойдемте.
Подошла, обняла, прижалась крепко. Арат вдруг впервые почувствовал себя настоящим мужчиной, не просто мальчишкой.
— Вы тут справитесь, эхээ?
— Поезжай, раз тебе так нужно.
Быстро перекусив, насладившись давно забытым чисто монгольским столом — из одних мясных блюд, не сдержав данного матери слова и почти ничего ей не рассказав (не было времени), Арат собрался, прогрел свой личный "джип" — УАЗ военного образца — и рванул прямо в сторону гор.
Стремительно темнело. Триста километров — это порядка четырех часов пути по ночной степи. Он уже давно не сидел за рулем автомобиля, успел отвыкнуть.
Час спустя уже болели руки, печка бессовестно жгла одну ногу, на потолке выступал иней, а дорога впереди еще только набирала обороты.
Мгла и вьюга, ледяной ветер, и только глаза неведомых зверей отражались от фар вдоль дороги, да редкие указатели подтверждали самое ее наличие. Спать не хотелось.
Он ехал и думал о жизни. О Марине, конечно. О своей любви. Очень трезво, впервые вот так — на холодную голову. Собственно, сам его приезд сюда и имел главной целью — подумать.
Уже под утро, съезжая в "долину озер", Арат твердо решил разговаривать о своих делах только с дедом. Он был не просто умен, его предок. Дед единственный из всех знакомых Арату людей умел видеть самое главное в ворохе лишнего.
Подогнал уазик к самой базе, выскочил, натянул балаклаву на самые глаза.
Тут все очень сильно изменилось: простая лодочная станция, которую когда-то дед купил и построил сам, разрослась в огромную турбазу. Современные коттеджи, каменные здания. Он шел и ничего не узнавал. Так и плутал бы по базе, если бы дверь одного из коттеджей не отворилась, и из нее буквально Арату на голову не выпал его родной отец. Собственной персоной, Есугей Потемчин. С минуту стоял, не узнавая, пока сын не стянул с лица шапку. Обнялись. Мороз отнимал право на слова, да они и не были им нужны. Отец и сын, соратники и друзья. Одинаково крепкие, одного роста. Даже походкой похожи.
Как же ему не хватало вот этих простых людей, с их улыбками, с их рукопожатиями, молчаливо обнимающихся и понимающих даже без слов.
Молча шли к каменному зданию, отец открыл дверь, приглашая. Сразу ударила в лицо теплая волна, полная вкусных запахов. Дед сидел за столом и пил… просто компот. С таким видом, как будто бы это был чистый спирт — залпом, морщась.
— Сайн евеэ.
— Ты забыл русский? Зачем было ехать в Америку, Рат, вот за этим? Садись. И когда ты приехал?
— Только что. Мать сказала…
— Что натворил?
Отличный вопрос. Натворил ведь.
— За советом приехал.
— Ты скажешь мне, что на два полушария не оказалось никого поумнее меня? Это лестно, но глупо. Значит, решиться не можешь. И придумал свалить все на деда. Е-хе-хей. Скоро уже будет баня. Пойдешь со мной. Тут не место для таких разговоров. Ты спал?
