Джон Мейнард Кейнс и судьба европейского интеллектуализма - страница 3

. Мур обратил внимание на трудность логического определения этого понятия. Чаще всего при определении этого понятия допускается «натуралистическая ошибка». Вместо определения сущности самого понятия называются различные предметы, которые называются «хорошими»: еда, погода, книги, поведение человека и т. д. Но если мы будем анализировать эти вещи, мы никогда не поймем что такое «добро», в чем заключается его сущность. И тогда все попытки построения этики будут ошибочными и неудовлетворительными. Поэтому остается только один способ определения «добра» – исследовать добро «само по себе», не как средство для достижения разнообразных целей, а как «цель в себе» (the good it itself). Иными словами, Мур использует определение Канта «вещи в себе». Это помогает ему различить «добро как цель в самом себе» от добра как средства. Мур пишет: «В этике существуют две главные проблемы: одна – это вопрос о том, что является добром само по себе, вторая – вопрос о том, что имеет ценность как средство для достижения добра. Первый из них составляет главную проблему этики, и его решение является условием решения второго»[6].

Книга Мура произвела большое впечатление на Кейнса. Он говорил, что никто после Платона никто не писал так просто и ясно по проблемам этики. Эта книга вызывала энтузиазм у молодежи, она позволяла по-новому решать вопрос о том, в чем заключаются принципы нравственного поведения в отличие от традиционных моральных догм и нормативов. Что касается Кейнса, то на протяжении всей своей научной карьеры он не упускал из внимания соотношение экономической мыслью с нравственностью и часто ставил вопрос о нравственном последствии того или иного сдвига в области экономики.

В 1938 году Кейнс написал статью о своих университетских занятиях, которая называлась «Мои ранние верования» (эта статья была опубликована только после смерти Кейнса). В ней он рассказывает, что его «ранним верованием» была нравственная философия Мура. «От Мура мы получили то, что он предлагал нам. Он стоял одной ногой перед входом в новый рай, а другой на Сидгвике и Бентаме с их правилами хорошего поведения. Мы принимали религию Мура, но отказывались принимать его мораль. Но его склад ума становился нашим. Мы заимствовали от него стремление к красоте и правде, идею о том, что главной целью жизни была любовь, творчество, наслаждение эстетическим опытом и стремление к знанию. И любовь стояла на первом месте».

В Кембридже Кейнс стал активным участником университетского «Дискуссионного общества», которое имело еще одно название – «Апостолы». В него входила группа философов и писателей интеллектуалов: МакТаггарт, Бертран Рассел, Дж. Мур, Бертран Рассел, Литтон Стрэчи, Руперт Брук. Главным принципом общества была абсолютная свобода выражения мыслей, отсутствие всяких табу, всяких ограничений морального, религиозного или политического общества. «Несмотря на различия в идеологии и жизненных перспективах, все «Апостолы» имели общий опыт в поисках истины, скрывающейся под грудами риторики. Для всех них избрание в общество было важным этапом в их личном развитии. Оно было для них «уроком жизни», школой ума и сердца, поисками философского либерализма, знакомством с либеральными интеллектуальными ценностями и людьми, их создававшими».[7] Члены общества избирались, они проводили свои заседание по субботам и расходились далеко за полночь. На заседаниях общества обсуждались проблемы религии, искусства, философии, поэзии, идеального социального устройства. Бертран Рассел в своей «Автобиографии» подчеркивает большую роль в интеллектуальной жизни Кембриджа молодого Кейнса, который был одним из видных Апостолов.