Единождый - страница 4

Сын улыбнулся:

– Они милые.

– Да, только не зевай. Если оставишь что-нибудь без присмотра – непременно стащат, недоприматы юрского периода, – эти воровайки удивительным образом то вымирали в определённые эпохи, то продолжали эволюционировать совместно с человечеством. И хотя квантование к мирозданию не применялось, собственно это было вряд ли возможно, но мироздание упорно проходило один и тот же путь с весьма небольшой вариативностью.

– Кто такие недоприматы?

– Обезьяны, животные такие. Я тебе потом покажу.

– Я понял. Я видел. Дядя Апокалиптичный иногда говорит просто так или начинает пугать тем, что не произойдёт. Это значит, что гроза – это просто так и ничего не произойдёт? Ни воды не будет, ни грохота?

– Не совсем так, сынок, – она нежно потрепала Сына за волосы. – Это более сложная метафора про лить воду и грохотать. Я потом тебе её растолкую. А пока про дождь и грозу. Это вода будет литься из вон тех туч. Когда стоит жара на улице – вода из источников испаряется, становится легчайшими капельками. Эти крошки лёгкие, они поднимаются высоко наверх и там вверху снова собираются вместе. И когда их накапливается много – они снова становятся тяжёлыми и падают на землю дождём. А так как их много, то они периодически сталкиваются и издают грохочущий шум. Всё вместе называется грозой.

Сын задумался:

– Почему дождь и гроза являются метафорой пустого шума?

– Нет, не дождь и гроза. А лить воду значит пустая болтовня, а можно ещё и громко шуметь бессодержательно. Трудно сказать, откуда произошёл такой фразеологизм.

– А это что?

Альбертова тяжело вздохнула:

– Давай пока будем считать, что одно и то же.

– Зачем же для одного и того же использовать разные слова?

– Они обладают разными оттенками смысла.

– Оттенок – это связано с цветами? Смысл обладает разными цветами?

– В каком-то смысле – да, – улыбнулась Альбертова. – Каждый смысл обладает разными оттенками смыслов.

– Что такое смысл?

– Если бы я знала, что такое смысл, я бы уже давно не занималась бессмыслицей. Я пошутила. Сейчас попробую тебе рассказать.

– Я слушаю тебя, мама, – Сын присел, поудобней устроился на плоском камушке и совсем прилежно смотрел на Альбертову, внимая каждому слову.

У Альбертовой никогда не было детей. Она не знала, что такое – быть матерью. Но глядя на Сына вдруг защемило сердце. Состояние напомнило ей что-то подобное, когда она давным-давно отбирала детей в элитную школу. Именно так посмотрел на неё ученик в одном из классов, тогда тоже что-то ёкнуло под сердцем. И она стала для него больше, чем учитель. На глазах навернулись предательские слезинки. Она не решилась сказать Сыну, что она не его мать.

– Ну, хорошо. Слушай. Я расскажу тебе одну притчу. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. У него было всё, только ума не было. Царство досталось по наследству, ребёнком он не учился, а проводил всё время в придворных забавах. У него было много слуг, и он был уверен, что они выполнят любую его прихоть. И вот однажды ему в голову пришла мысль, что у него всё есть, только ума нет. Позвал царь своих мудрецов и начал у них выпытывать. Спросил он первого мудреца: «Где находится ум-разум? Не скажешь – голова с плеч». «Ум-разум скрыт в книгах, досточтимый царь» – ответил мудрец. «В какой книге находится ум-разум?» – спросил царь у второго мудреца. «В одной из ста» – дрожа, ответил второй мудрец. «В какой именно книге находится ум-разум?» – спросил царь у третьего мудреца. Куда мудрецу деваться, не скажет – царь голову с плеч срубит. И тогда придумал мудрец хитрость: «Не такие мы умные. Это мой осёл – мудрец. Мы у него всегда совета спрашиваем». Царь повелел привести к нему мудрого осла и спросил у него: «В какой книге находится ум-разум?» «Батюшка, осёл не говорит по-человечески. Мы с ним на ослином разговариваем.» Тогда царь велел самих мудрецов спросить у осла. Они покричали с ослом по-ослиному. «Потерял, говорит, где-то в этих ста книгах» «Как потерял?» – разозлился царь. «Он обещает найти. Надо загрузить на него сто книг и не тревожить двадцать лет» Царь подумал-подумал и дал согласие. «Что же мы будем делать потом?» – спросили два мудреца у третьего. «До этого обязательно кто-нибудь умрёт: или мы, или царь, или осёл». Так ослы, гружённые мудрыми книгами, до сих пор и ходят по свету в поисках ума-разума, запрятанного в одну из них.