Всё как всегда: причитания королевской жены, капризный голос младшего принца, запуганная Перла, рыбные блюда, тихие слуги. Но! Принц, пришедший на завтрак вместо обеда, сильно выбивался из общего строя событий. И это не могло быть случайностью!
Зиад был, словно стрела на натянутой тетиве лука, кожей впитывая любой сигнал. Он не смотрел на принца в открытую. Но боковым зрением наблюдал за ним, мысленно подбадривая: «Ну же, твоё высочие, давай! Ну, не молчи! Скажи, скажи же!..»
Но его высочие Вретенс молчал, жевал, куда смотрел – было не ясно, но на мысленные уговоры господина посла не поддавался.
Случайно совпавшее движение руки принца и посла, одновременно поднесших свои вилки ко рту прострелило Зиада вспышкой замечательной идеи. «Ну всё, высочие, ты сегодня ответишь на все мои вопросы!»
К концу завтрака Зиад успел продышаться несколько раз, чтобы успокоить колотящееся сердце. А успокоиться было просто необходимо.
Покой. Безмятежность. Тишина. Плавные, неспешные движения.
Нельзя... Нельзя торопить события – всё должно идти своим чередом, течь медленно, как тут привыкли, и течь самым естественным образом, чтобы не вызвать подозрений.
Конечно, хотелось вскочить. Хотелось встряхнуть второго принца разок, а лучше – несколько раз. Да что там! Хотелось потрясти от души, чтобы у него зубы клацали, а глаза вылезали из орбит, и поорать на него хотелось. Что-нибудь вроде «Говори уже скорее! Что ты молчишь, скотина?!»
Но... Перед глазами вставало лицо Перлы Инвиато, скорбное, с опущенными глазами, и её палец, легонько стукающий по виску. «Включите голову, князь, включите голову!»
Да, маленькая хитрюга, выжившая в этом змеином гнезде, тебя стоит послушать!
И потому...
Покой. Безмятежность. Тишина. Плавные, неспешные движения.
«Я стрела на натянутом луке, я готов к полёту, пусть только дичь приблизится. Я спокоен, я наведён на цель. Я поражу её в первое же удобное мгновенье!»
– Не изволите ли, господин Марун, прогуляться по дворцу?
Вот оно! Прекрасно!
Вопрос ожидаемый. Ведь принц обещал. А умение держать слово — достоинство королей. Так тут принято.
Вот только обычно принц появляется к обеду, а сегодня к завтраку. И если здесь ничего не кроется, то Зиад готов укусить себя за локоть!
– Да, благодарю, – вежливая улыбка. Добавить немного удовольствия в выражение лица – господину послу льстит, что его высочие принц Вретенс явился так рано, чтобы выполнить своё обещание. Это честь! Это почтение! Уважение, в конце концов, к Бенестарии, в лице её посла, конечно же.
– Госпожа Инвиато? – посмотрел второй принц на Перлу, отводящую глаза и жующую свою пухлую нижнюю губу.
– Позволено ли мне... Позволено ли мне не пойти? – наконец выдавливает девушка из себя и сжимается, будто кто-то замахивается на неё, чтобы ударить.
Принц смотрит вопросительно, одним взглядом прося пояснить причину отказа. Перла нервно облизывает губы и, опять немного пожевав ими, выдаёт, жалко смотря в глаза Вретенса:
– Ваше высочие, дни коротки нынче. А у меня вышивка не окончена. П-простите, пожалуйста!
Прямо отчаяние какое-то и безысходность звучат в этом блеянии на грани слёз.
– Не расстраивайтесь так, маркиза! – в эмоциях принца мелькнула жалость и облегчение. Зиад только бровью повёл. Жалость? Ну-ну!
Всё сложилось очень удачно: широкая лестница вверх, короткий, мало хоженый коридор и узкий проход на винтовую лестницу. Стражники немного отстали, растянувшись цепочкой. Стоило начать.
