– Лиз, если тебе потрахаться не с кем, это твои проблемы. Не еби мне мозг.
– Это касается твоей… девчонки, – произносит с ненавистью. Вот и твое истинное лицо, Лиза. Так лучше, нехер притворяться.
– Лиз, что за херню ты несешь? – устало вздохнул.
Я потянулся за второй сигаретой. Еще день не начался, я уже на никотиновой игле. Еще и проблемы в Петербурге. И София, которую домой ни хрена возвращать не хочется.
– Я всю ночь не спала, вспоминая, где могла видеть твою Софию. И вспомнила. Прямо сейчас. Знаешь, это очень странно, что она меня сама не узнала. Мы с ней часто пересекались на светских вечерах, она непростая девушка.
– Ну, и? – нетерпеливо затянулся.
– И ты в курсе, где меня найти. Если, конечно, хочешь узнать, какую змею пригрел в своей постели.
Лиза сбросила трубку. Стерва. За змею я заставлю ее ответить.
Докурив, я оделся и выбрался из гостиницы. Вокруг темнота, я шел по фонарям. Лиза ждала с открытой дверью.
Я зашел внутрь туристического дома, поджал губы. Лиза как на ладони передо мной была – откровенный топ, короткие шорты. Раньше бы хотел трахнуть, сейчас противно.
– Говори.
– Проходи, я налила чай, – призывно улыбается, пытается уцепить меня за руку.
Я холодно посмотрел на ее длинные пальцы, обхватившие мое запястье. Лиза вздрогнула и отступила.
Знала, на что я способен в гневе. Из постели папика я ее силой вытаскивал. Сам себя не помнил. Я тогда еще не поднялся, только приехал в Петербург, завлек ее итальянской кровью, а Лизе денег и роскоши надо было.
Сука.
Сейчас все остыло. Осталась неприязнь.
– Говори, – повторил громче. – И прекрати думать, что ты нужна мне. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу твое голое блядское тело и выбитые зубы того придурка.
Лиза схватилась за горло, побледнев.
Ты же знаешь меня, блд. Знаешь, что я прямолинейный, а все еще таскаешься за мной. В Америке побогаче не нашла никого?
– Ты… ты бы лучше с ней так обращался, ведь она заслуживает этого больше, чем я!
Я брезгливо морщусь от истерики. Хорошая игра. Отыгранные слезы.
На которые я больше не поведусь.
– Пустые слова. Найди себе другой кошелек, Лиз, – бросил холодно и развернулся.
Какого черта я приперся?
У нее на уме бабки, секс и бабки.
– А я бы никогда не подумала, что ты такой мягкотелый! – бросает в спину. – Ко мне даже не притронешься, а дочь Шаха за все грехи простишь?
Я замер.
Остановился.
Лиза плевалась ядом – ее истинное лицо. Этот яд попал мне на спину, парализовав.
– Чего ты сказала?
– У тебя в номере дочь Эмина Шаха, фу, – скривилась Лиза. – Поздравляю, твоя святоша тебе солгала. Тоже. В ней течет кровь ублюдка, который убил твою мать.
– Умолкни, Лиз, – пробормотал невнятно. Язык занемел. К небу прилип.
Я пожалел, что когда-то рассказал Лизе про мать. Любил, наверное. Сука.
Я молча ушел. Сцепил зубы, чтобы тело держать в напряжении. Чтобы под контролем. В таком состоянии я добрался до гостиницы, до номера. Внутри было тихо.
Перед глазами стояло лицо Шаха. В интернете нет ни единой фотографии его дочери. Только имя – Шах София Эминовна. Из прессы удалены фотографии дочери влиятельного ублюдка.
Ни единой, мать его, фотографии. Вот, как папашка бережет.
Голова переключается. Портрет. Дед просил подарок забрать для невестки. Я достаю картину, рву подарочную упаковку, подпись Арслана.
Это насмешка судьбы.
На полотне – лицо Софии. Моей Софии.
Той, что в моей кровати спит. Дочь человека, которого я хочу растоптать. Сломать, уничтожить.
