- Уймись, Илви! - Халла отмахнулась от неё. - А с кем сбежала принцесса, ты узнала, Мейла?
- Нет, до таких подробностей мы не дошли, - многозначительно покачала я головой. - Но давайте будем уважать чувства нашего гостя, и не станем слишком открыто выказывать принцаи симпатию. Будем вести себя достойно, как полагается принцессам из Нурре-Ланна. Мы же добрые. Не надо заставлять короля Снëбьерна слишком сильно грустить, вспоминая легкомысленную дочку.
- У него нет дочери, - снова встряла Илва. - Он грустит по жене, она была принцессой с острова... - договорить она не успела, потому что Вилма попросту зажала ей рот.
- Что же ты не узнала главного, - упрекнула она меня и тут же мечтательно закатила глаза: - Как это всё романтично, девочки! Сбежать с любимым! Как в старинном романе! Если сестра такая отчаянная в любви, представляю, какие у неё братья!
- Не торопись с выводами, Вилли, - предостерегла я ее, потому что совсем не хотела, чтобы у сестёр появились надежды в отношении утгардских олухов. - Мы совсем их не знаем.
- Ну как же не знаем! - Вилма захлопала в ладоши. - Ведь всё они дети одного отца! Мы же тоже похожи друг на друга! Всё красивые, добрые, умные...
- Тебе волосы завить не успеют, - пресекли я её восторги, и Вилма, вспомнив о локонах, метнулась обратно в объятия служанок, вооружённым горячими металлическими прутами.
Постепенно все вернулись к своим прежним занятиям, и опять всё в комнате зашипело, закипело, и поднялись облака душистой пудры.
- Занималась государственными делами, значит? - уточнила Бирла, повернувшись ко мне, отчего служанкам пришлось обежать её стул, чтобы ловчее было орудовать гребнями. - Как узнаёт мама, что ты суешь нос, куда не следует...
- Не волнуйся, - успокоила я её, - мой нос всегда суется только куда следует. А мама ничего не узнает. Ты ведь ей не скажешь?
- Как будто кроме меня сказать некому, - буркнула Бирла.
- Только ты, моя дорогая сестрёнка, говоришь всём правду в лицо, - сказала я очень серьёзно. - Другие берегут нервы наших любимых родителей.
- А я, значит, не берегу?
- Увы, ты бережешь только собственную совесть, - удрученно вздохнула я.
Бирла бросила в меня пуховку от пудры, я легко увернулась, а вот служанка которая меня причесывала, оказалась не такой ловкой и выронила гребень, а когда кинулась его поднимать, нечаянно толкнула Халлу, и та рассыпала порошок кармина...
- Я разговаривала с королевским шутом, его зовут господин Олли, - очень громко прозвучал голос Илвы, - он всё рассказал мне об Утгарде. Почему вы мне не верите? Я говорю правду.
- Илва, милая, - протянула Аделина, примеряя жемчужное ожерелье в три ряда, - конечно, мы тебе верим. Верим, что ты сама веришь в то, что говоришь.
- Я правду говорю! - Илва поворачивалась то в одну сторону, то в другую. - Король Снëбьерн потому и приехал в наши края за невестой для своих сыновей, потому что его покойная жена была с острова Мë. Они познакомились совсем молодыми, и она сбежала с ним в его королевство, они очень любили друг друга, но она умерла, и король Снëбьерн до сих пор живёт её памятью, и так больше и не женился.
На её слова о не обратил никакого внимания, и только я, точно знавшая, что короля Снëбьерна привели в наши края вовсе не романтические чувства, невольно прислушалась.
- Илви, иди сюда, - позвала я сестру, и она подошла, глядя настороженно и серьёзно. - Ты с кем разговаривала? - спросила я. - С шутом?
