Не заклинание гальдра, конечно, но у нас же тут не состязание в колдовском мастерстве.
Король Снёбьерн тоже соизволил похлопать, принимая песню и протянутый мною рог.
Он был осушен на одном дыхании, и это вызвало вторую волну восторга. Служанка подбежала забрать рог, а я тут же зачитала новые стихи, стараясь говорить громче, чем хлопали гости:
- Песня гостю по нраву,
Награду просить право
У девы-поэта есть.
Пусть же гость не скупится,
Удачею поделиться
Требует честь.
Как серебром покрыта,
Как лунным светом залита
Снёхетта гора,
Так тот отказать не может
Кто сам по себе дороже
И золота, и серебра.
- Прекрасно сказано, Мейла! – похвалил меня отец.
Но я ждала, что ответит тот, кто у нас был «дороже и золота, и серебра», и в ожидании ответа изо всех сил старалась смотреть как можно наивнее и милее.
Неподвижное лицо короля Снё можно было сравнить с куском льда.
Интересно, улыбается ли он когда-нибудь? Отец говорил, что в юности Его Снежность был тем ещё весельчаком. Куда же он девался, тот хохотун Снё, с которым мой папаша пил на брудершафт?
- Какую награду хочет принцесса Мейла? – спросил его величество король Снёбьерн. – Серебром или золотом?
Тут мне следовало скромно отказаться и от золота, и от серебра, и получить в дар то, что сам гость посчитает нужным. Отец ободряюще кивнул мне, чтобы я действовала дальше. Он был очень мною доволен, мой папочка. Ну да, если считает, что я смогу противостоять даже инеистым великанам, что значит спеть нужную песенку на пиру?
- Благодарю, король, но мне не нужно ни серебра, ни золота, ни парчовых тканей, - ответила я учтиво. – Осмелюсь просить у вас одно желание, если вы осмелитесь на такой дар.
Отец удержал на лице улыбку, но из довольной она мгновенно превратилась в натянутую, а спиной я чувствовала взгляд матери, и он прожигал меня до костей.
В зале снова стало тихо, но король Снёбьерн спокойно смотрел на меня, а я – изображая милашку-принцессу – смотрела на него.
- И что у вас за желание, принцесса Мейла? – спросил он, наконец.
- Я ещё не придумала, ваше величество, - ответила я и похлопала глазами, как Вилма, когда выпрашивала сладости. – Когда придумаю, то сразу вам скажу.
Стало ещё тише, хотя это казалось невозможным. И в той тишине принц Эйвинд, который только что поднёс к губам бокал, громко фыркнул, забрызгав вином брата. Тот без особых нежностей пихнул младшего принца в плечо и сердито принялся стряхивать алые капли с камзола.
Король Снёбьерн остался таким же невозмутимым. Он медленно кивнул и сказал:
- Хорошо, я буду ждать.
- Благодарю вас, - я улыбнулась ещё милее, поклонилась ему ещё раз, поклонилась отцу, и почти вприпрыжку отправилась на своё место.
Гости и придворные постепенно ожили, речи и музыка возобновились, и вскоре никто не смотрел на меня. Кроме матушки, разумеется.
Конечно же, сразу рядом со мной в кресло шлёпнулась Бирла.
- И что это мы сейчас наблюдали? – зашептала она. – Мейла, ты не спятила, случайно?
- С чего бы? – я положила себе на тарелку куриную ножку и тушёных овощей.
Важное дело было сделано, и следовало хорошо подкрепиться.
- Ты только что выторговала у короля из Утгарда желание и ничего не попросила?
- Да не знаю, что просить! – изобразил я растерянную невинность. - Но это полезная вещь на будущее, знаешь ли. Надо обрастать государственными связями. Политика – штука тонкая.
- Так это ради государственных связей? – не поверила Бирла.
