– Если тебе больно, я могу помочь. – подходя всё ближе мягко настаивал юноша.
– Я просто ушибла ногу, – она проглотила ком, подкативший к горлу с большим трудом. А А́стам не стал больше ничего спрашивать, но обошёл её и встал на колени. Он стал осматривать ногу. Чуть ниже колена нога припухла. Напоролась на камень. Его прикосновения были очень мягкими, будто он приручал маленького котёнка. Зилиау не сводила с него взгляд, А́стам чувствовал это и краснел. Он впервые прикасается к девушке, к тому же она ему небезразлична. Это неловкое молчание нарушил Марк, окрикнув обоих:
– Здесь родник!
Юноша резко подхватил Зилиау на руки и понёс на голос Марка. Девушка не сопротивлялась. Ей было слишком больно и обидно, и не хотелось говорить. Приблизившись к воде, А́стам помог снять сапог и закатать штанину юной гордячке. А она, держась за его руку, опустила ногу в ледяную воду.
От Марка не укрылось странное поведение этой парочки. Это была не просто помощь нуждающемуся. То, как их потряхивало от прикосновений друг друга, краснеющий от смущения А́стам, необыкновенно молчаливая Зилиау, которая бы уже сказала что-то резкое в своём стиле, но ни словечка не произнесла.
Долго ногу держать в ледяной воде было нельзя, но и этого было достаточно, чтобы отёк стал значительно меньше.
Троица направилась в сторону деревни, но вдоль течения родникового ручья, где путь был более пологим. Сначала девушка шла, опираясь на ребят, но, позже ей стало легче. До деревни она дошла одна и, не попрощавшись, отправилась в свою хижину. Ребята обменялись рукопожатиями и тоже разошлись.
На вечерней трапезе должны были объявит всех участников завтрашних Испытаний. Собралась вся деревня. Усевшись, по обыкновению, по кругу, народ обменивался угощениями, дети бегали взад и вперёд, кто-то громко разговаривал, девушки перешёптывались и хохотали, обсуждая кого-то. А́стам с дядей Аку́тусом сели на своё привычное место рядом с главой деревни. Это было напротив отдаляющегося берега реки. Марк с братом сидели по левую сторону от А́стама, девушки по левую, Зилиа́у – напротив. Даже её бабка, впервые выбравшаяся на общую трапезу, уселась рядом с Мирой, а та рассказывала ей всё, что видит. Кругом царила суета. Марк обменивался взглядами со своей возлюбленной. Она вздыхала, но глаза её по-прежнему были полны взаимного к нему чувства. А́стам молча ел и изредка поглядывал на Зилиау, которая ничего не ела и сидела, опустив глаза. Она была такой отрешённой, будто смирилась со своей участью.
После того как солнце закатилось за горизонт и были зажжены факелы и большой костёр в центре круга, глава деревни объявил, что пришло время объявить участников состязаний. Он призвал к себе друзей испытуемых, которым придётся принять зелье для обряда. От Тро́у вышел его друг детства, который вместе с братом Марка участвовали в Испытаниях два года назад. От Марка, естественно, пошёл его брат, хотя и бледнел от одной мысли, что его щуплый братишка может не успеть его спасти. Все стали отстукивать традиционный для Испытаний ритм, глава деревни собирался произнести вдохновляющую речь, но его перебило то, что к «друзьям» вышел А́стам. Он встал среди них, а все вокруг стали переговариваться друг с другом, пытаясь выяснить за кого он встал.
– А́стам, за кого ты встал? За Марка уже вышел его брат… – начал было уже глава, но юноша перебил его.
