Ушел. Знал, девахам деваться некуда. Из тепла на улицу никому неохота, да и спецодежда не по сезону. Если, опять же, без дела оставить, совсем от жалости к себе милым охренеют и, чего доброго, истерику закатят, там уж точно придется по морде бить. Чего не очень-то и хочется.
Когда принес дров, сидели раздетые, правда, в накинутых простынях. Бельишко поразвесили, где и как придется. По виду – чурекский караван-сарай. Подкинув в уже потухающую печку дров, показал, где что находится.
– Если что понадобится, я наверху.
– А водки у тебя нет? Нам чтобы не простыть, – уже испуганно добавила вдогонку одна.
– Мы рассчитаемся, – добавила другая.
Водка была. Моя. Хорошая водка. Не из киоска. У москвичей, тут же стоящих, взял. Для себя. Завода «Кристалл». Хотел после смены сам себя угостить, если знакомая не зайдет…
– Есть. Наверху. «Мамка» позже пусть и завезет. У какой задница еще не совсем отморожена, ступай за мной.
Одна из них пошла со мной. Дал водки, при этом напомнил:
– Баню прибрать!
– Да-да, конечно, – видно было, деваха рада удачному стечению обстоятельств. Рада счастью чистить баню, а не мокнуть под дождем в грязи. Ушла быстрехонько, видать, боясь лишний раз мозолить глаза стоянке и мне.
Подошел к окну, поглядел на стоящие машины. На МАЗе, где находилась Катастрофа, тихо, шторки задернуты… Погода – дрянь, даже собака на своей цепи не скачет. И дождь барабанит по крыше будки. Подумалось, и по кабине МАЗовской так же молотит противно…
Время было к трем. Поставил чайник, взял книгу никчемную о жуликах и бандитах, полистав, понял – дерьмо для обывателя. Включил телик: «Улицы разбитых фонарей», часть какая-то там… у ментов благородные лица и порывы, у жуликов понятно, что нет…
Выключил. Решил досидеть смену до утра без ворья и ментов. Их и без этого было более чем…
Задремал. Разбудил свет фар, ослепивших на время будку подъехавшим авто. Глянул на часы – седьмой. Вышел на крыльцо. Из легковушки выскочил парень.
– Мы тут пару на ночь сдавали…
– Пару чего? Лыж?
– Каких лыж? Проституток. – Почему-то тяжело подумалось, что парень – дурак.
– В бане они. Иди забирай. Собака на привязи.
Вскоре показались все трое. Провожать не было нужды. Не те гости. Уже дойдя до машины, видно было, о чем-то заспорили. Одна решительно развернулась и пошла обратно. Подойдя к крыльцу, остановилась. Спускаться не намеревался, она, наверно, это поняла. Подняв лицо, крикнула мне:
– Ты девчонке той спасибо скажи. Выручила. А тебе за водку спасибо. – Вернулась к ним. Села в машину, и отчалили они всем скопом.
Утро ожидалось быть нервным. Сейчас пожалуются «мамке». «Мамка» – крыше. Крыша прикатит ко мне с разборками, я звоню своей крыше, и… день жизни псу под хвост. И где там Катастрофа? Уработала фраера насмерть, что ли? Только подумал, глядя на злополучный МАЗ, дверь приоткрылась, и оттуда выскользнула Катастрофа собственной персоной. Пошла почему-то не в будку ко мне и не на выход, а прямиком в баню.
Ждал. Минут через десять вышла. Поднялась в будку.
– У тебя все нормально?
– Да. Уснул он. Утомился, – без удовлетворения победой тихо она так сказала.
– Чай будешь?
– Если нальешь.
– Налью. Мне самому шары продрать надо. Счас понаедут сутенеры, рулилы, все отоспавшиеся, все свежие. – Разговор на этом иссяк.
Молча дождались кипятка, молча заварил чай. Переждав положенное время, разлил чай по кружкам, разломил бывший тут же шоколадный батончик, половину протянул ей. Стали пить чай. Два забытых всеми человека под вялотекущим дождем.
