Мягкая шерсть, тепло и мерное сопение снежного барса убаюкали меня не хуже маминой колыбельной.
Новый день начался с взволнованного голоса сестры.
— Зуболом! Ты куда дел кувшин с особым элем? — Она нагло стащила с меня шкуру медведя.
— Не трогал я твою отраву, — зевнув, перевернулась на другой бок. — Наверное, из этой бормотухи вырос гомункул и уполз в темное место.
— Какой гомункул?! Вставай и скорее ищи, пока никто не напился этой гадости! — Сестра пнула меня под зад и быстро отскочила на безопасное расстояние.
— У тебя ноги лишние? — недовольно рыкнула я и, поднявшись с лежанки, угрожающе шагнула в сторону Кусаки.
— Прости, просто я волнуюсь, не хочу, чтобы меня наказали перед самым праздником, и запретили присутствовать на нем. — Она сделала стратегическое отступление к выходу.
— Ладно, помогу найти, — нехотя согласилась, напомнив себе прекратить потакать капризам сестры.
В поисках улик мы осмотрели территорию вокруг моего шатра и кроме небольшой лужицы в тени валуна ничего не нашли.
— Странная она какая-то. — Я подозрительно осмотрела лужу. Ее поверхность переливалась желтовато-зеленым цветом. — И пахнет тыжмнекумом. Наверное, кто-то разлил твое адское зелье.
— Фух, пронесло. — Кусака выдохнула с облегчением.
— Я б не радовался раньше времени. Осколков от кувшина нигде нет, значит, его не разбили и эль разлили не весь.
— Ну, если воришка напьется его, то так ему и надо. А у тебя стащить эль мог только Кидало или Жабализ. Значит, цель достигнута. Просто я боялась, что кто-то другой мог его взять.
— А какой эффект должен быть от этого эля?
— По идее, сильное вздутие живота, как у беременной, и газы. Но это не точно. — Кусака нервно хохотнула.
— Знаю я это твое «неточно». — Недовольно закатив глаза, я отправилась к дедушке. Скоро он объявит об испытании.
У его шатра уже собрались зеваки и о чем-то громко спорили.
— О, вот и виновник пожаловал! — выкрикнул кто-то из толпы, и множество взглядов тут же устремилось на меня.
— Я всю ночь спал, когда ж мог успеть что-то натворить? — Чувствуя неладное, ускорила шаг и растолкав соплеменников, заглянула в шатер шамана.
На его лежанке распластался Жабализ с неимоверно раздутым животом и, скривившись от боли, стонал, словно роженица.
— Так этими вещами по ночам и занимаются, — крикнули из толпы, намекая на всякие непотребности.
— Он что-то сожрал не то, а я, значит, виноват? — обернулась и рыкнула. — Кто тут удумал шутить, а ну выйди. Посмотрим, какой ты смелый! — Но шутник не решился показать лицо и притих.
— Это… все… из-за твоего эля-я, — прохрипел Жабализ и закатил глаза.
Я закрыла вход в шатер, отгородившись от зевак, и подошла к дедушке. Вокруг стоял отвратительный смрад. Будто я попала на болото.
— Жить будет? — Хоть Жабализ и был придурком, да еще и воришкой, но смерти я ему не желала.
— Не знаю. В его животе сильное брожение, из-за чего образуются газы, судя по запаху, болотные. Они накапливаются с такой скоростью, что не успевают выходить. — Шаман задумчиво потер подбородок. — Я не знаю, как ему помочь. Боюсь, если ничего не сделать, то его просто разорвет.
— А если ты будешь знать причину?
От переживаний в памяти всплыл опыт из прошлой жизни. Не знаю, откуда мне было известно, что в том мире при подобных проблемах пользовались газоотводной трубкой. Но в нашем случае этого будет недостаточно. Нужно еще остановить брожение.
