– Как вы можете видеть, я согбен под грузом прожитых лет, – говорил между тем он. – Годы взяли свое, лишили меня…
Я жестом оборвала его.
– Начинайте схватку, – приказала я. – Сейчас же.
Меня трясло от ярости. Олух! Если он устал проводить турниры – что, без сомнения, было задачей утомительной, – то почему не сказал мне об этом с глазу на глаз? Устраивать такой спектакль с напоминанием о своем возрасте было бестактно. И потом, если он такой уж дряхлый старик, почему все еще предается утехам с моими молоденькими фрейлинами? Да, мне было прекрасно известно о его маленьких шалостях, в том числе о шашнях с Анной Вавасур. Уж я позабочусь, чтобы он не напоминал им ни о своих пожухлых лозах, ни о своем пожухлом всем остальном!
За схваткой я практически не следила. Я слышала, как с хрустом сломалось копье Ли; впрочем, он, должно быть, спланировал это заранее.
Французский посол… Кто бы мог подумать, что мне будет приятнее обратиться мыслями к беспорядкам во Франции? Я с оживленным видом обернулась к нему и стала говорить что-то о пугающем обороте, который приняли события с испанским вторжением на север Франции.
– Филипп Испанский – враг французского короля и мой личный враг. – Я тяжело вздохнула. – Неужели этот человек не может оставить в покое ни одного протестантского правителя?
– Вот почему совершенно необходимо, чтобы вы пришли на помощь его величеству, – отозвался посол. – Вы избавились от испанской угрозы. Даруйте же в своей милости такую возможность и остальным!
– Легко сказать «даруйте»! – Роберт Сесил (как я и ожидала), наклонившись вперед, присоединился к нашему разговору. – Даровать то же самое, что предоставить заем или взять все расходы на себя. Деньги. Война обходится весьма дорого.
– Хорошее вложение денег никогда не обходится дорого, – возразил посол. – Напротив, нередко позволяет сэкономить.
– Такая экономия того и гляди доведет меня до банкротства, – сказала я.
– Помогите нам! – не сдавался посол. – Вы никогда об этом не пожалеете.
Я пожалела бы об этом еще прежде, чем рассталась бы с первым пенни.
– Над нами самими висит испанская угроза, – напомнила я. – Унизительное поражение армады не дает Филиппу покоя, он полон решимости послать к нашим берегам вторую и довершить начатое. Подготовка к обороне стоит недешево. Оборона всегда обходится дороже, чем нападение, поскольку неприятель сам выбирает направление атаки, в то время как мы должны быть готовы отразить ее на всех фронтах.
– Нам нужны ваши войска, – взмолился посол. – Я смотрю по сторонам и вижу всех этих облаченных в доспехи мужчин, которые не в состоянии найти своим силам лучшего применения, нежели дурачиться на арене!
Он кивнул в сторону последней пары участников, которые с важным видом вышагивали по площадке, прежде чем уселись на своих коней. Лорд Стрейндж в сопровождении сорока оруженосцев c лазурными турнирными жезлами выглядел крайне странно. Следом за ним катилась карета, убранная в виде корабля, с его фамильным орлом на гербе. В словах посла было рациональное зерно.
– Посмотрим, – обронила я самым своим высокомерным тоном, который означал «довольно».
Вскоре ристалище наполнили печальные звуки похоронной музыки, и на арене показалась погребальная процессия, возглавляемая мрачной фигурой Времени, которую тащила пара вороных лошадей, украшенных развевающимся на ветру черным плюмажем. В похоронной карете восседал рыцарь в траурном облачении. Голова его была низко склонена, поза выражала раскаяние.
