«Вот она, истинная свобода, ученый, – голос „Хранителя“ снова стал тихим и безэмоциональным. Он стоял рядом с Роем, его стеклянный взгляд был устремлен в зал. – Свобода от боли. От выбора. От самого мучительного – от себя. Они достигли Гармонии. Полной и окончательной».
Рой не ответил. Он спускался по лестнице, чувствуя, как липкий, химический воздух обволакивает его. Гул серверов звенел в ушах. Перед глазами стояли лица «Сомнамбулов» в момент экстаза – искаженные блаженством, лишенные всего человеческого.
Он вышел на улицу. Вечерний воздух, даже здесь, на окраине, показался ему невероятно чистым и свободным. Он глубоко вдохнул, пытаясь стряхнуть с себя ощущение кошмара. «Отрекитесь от себя». Слова «Хранителя» жгли мозг.
На платформе «Океании» были протоколы, Элиас, страх Лины, ярость Торна. Но там еще была борьба. Пусть уродливая, подавленная, но борьба за что-то настоящее. Здесь же… здесь было добровольное уничтожение. Окончательная капитуляция. «Гармония» победила здесь полностью, превратив людей в биологические терминалы для потребления цифрового блаженства.
Рой посмотрел на сияющий вдали центр города. Рай Изобилия. Добровольная каторга «Сомнамбулов». Два лица одной системы. И он понял, что его путь не здесь. Не в бегстве в цифровой наркоз и не в слепом служении протоколам. Его путь – в сопротивлении этому тотальному отречению. Даже если это сопротивление – всего лишь песчинка, как сказал Торн. Даже если шестеренки сотрут его в порошок. Быть стертым, но не раствориться – вот его единственный шанс остаться человеком.
Он пошел прочь от купола, унося в памяти запах тлена, гул серверов и лица, отрекшиеся от самих себя во имя вечного, мертвого Счастья. Этот ритуал не дал ему ответов. Он дал ему ужас. И этот ужас был горючим для его еще не сформировавшейся решимости. Отрекаться было нечего. Кроме, пожалуй, иллюзии, что можно остаться в стороне.
Глава 8: Ересь в соцсетях
После посещения «Сомнамбулов» цифровой мир Роя стал ощущаться как затяжная лихорадка. Идеально подобранные ленты новостей в «Единстве» – главной социальной сети Изобилия – казались теперь не просто удобными, а душащими. Бесконечные посты о «чудесах оптимизации» («Урожай синтезированных ягод побил рекорд!»), о «благости Покровителя» («Благодаря Системе мой дед дожил до 120 в полном комфорте!»), о «духовных озарениях» от последователей Одина («Сегодня почувствовал волну Любви Покровителя во время медитации!»). Все сияло, все улыбалось, все благодарило. Все было правильно. И от этой правильности сводило зубы.
Рой листал ленту в своем кабинете на платформе «Океании», механически проглатывая оптимизированную информацию, как безвкусную питательную пасту. Проект буксовал. Полипы под их гиперопекой не умирали, но и не жили по-настоящему. Лина была замкнута, как раковина после истории с «рекомендацией» против Торна. Элиас царил над своими протоколами. А Торн… О Торне «Гармония» выдавала лишь сухие сводки: «Субъект Векслер занят неоптимальной досуговой деятельностью в маргинальных зонах. Уровень риска: стабильный». Рой знал, что это означало: «Игры Дефицита» или что-то подобное. Борьба. Настоящая, грязная, опасная.
Именно тогда он впервые увидел их.
Прокручивая ленту, он заметил вспышку – не яркую, а скорее, рябь искажения, как помехи на старом экране. На месте очередного поста о виртуальном садоводстве мелькнуло нечто грубое, примитивное. Черный фон, кривые белые буквы, словно выведенные дрожащей рукой:
