Которая над нами пролетает!..
Чем это кончится, нечетко видим мы.
Устав от страсти, говорим о свадьбе,
И строим планы посреди зимы
О занавесях, детях и усадьбе…
Но Бог давал, а дьявол отбирал.
Грабитель был сильнее, чем Даритель.
Я описал все то, что потерял.
Теперь над нашей сагой плачет Зритель.
12. 4. 1975
Красавица в летах, уходишь в Лету
Отсутствий штор, любовников, зеркал,
И прочих штучек, делавших планету
Комфортным местом для советских дам.
1989
Советским девушкам – хвала.
По ним, тоскуя, плачу.
У каждой Золушки зола
Своя, – своя удача.
Я был порой им в горле ком, —
Ненаш, и пятый угол, —
Порой – возлюбленным врагом,
Всегда – сердешным другом.
Они умели полюбить,
Смешавши грустъ и похоть, —
Порою преданными быть,
Порой, – предать со вздохом.
В уме тасую лица их
Ньюйоркскими ночами.
Они мне снятся птицами
С горячими крылами, —
И в стороне от толстых плеч
Супруги, мирно спящей,
Во сне мечтаю снова лечь
Меж бедер их лядащих.
5. 7. 1989
Наш путь пересекает хутор на
Краю оврага, где гремит камнями
Невидимый ручей, и мостик уже,
Чем бедра моей спутницы.
За ним
Семнадцать миль большой степи, и нам
До ночи не добраться до гостиниц.
Хозяин предложил ночлег в амбаре,
На свежескошенной соломе:
«Лишь дождитесь
Захода солнца, чтобы наши куры
Зашли в сарай и заняли насест…»
Так мы и сделали, и подражая круглым
Степенным белым курам, аккуратно,
Стараясь не размахивать руками,
Зашли в строение и тихо сели в сено…
Клокочущий недоуменьем, белый
Петух зашел последним, и с порога
Взлетел на верхнюю неструганную жердь.
Как хорошо, усталым после марша,
Вдыхая запах мяты и полыни,
Сквозь дыры в древней крыше наблюдать,
Как на темнеющей опушке между туч
Похожая на курицу, луна
Несется звездами и на насест взлетает…
1992
