Коля без энтузиазма извлёк пальто из шкафа и положил на письменный стол. Ему совсем не хотелось рыться в чужих карманах даже с благими целями. Мало ли, вдруг там обнаружатся какие-нибудь блохи или какая-нибудь отрава. Коля, в общем-то, был не робкого десятка, как-никак, а он в своё время служил в погранвойсках и мог с лёгкостью пресечь чьи-нибудь хулиганские действия, но имелся у него секрет, о котором знала только его мама. Взрослый мужественный Николай до обморока боялся насекомых. Не всех, а тех, что могли заползти под одежду и начать путешествие по его большому мускулистому телу. В своих, как он полагал, позорных страхах бедолага никогда никому не признался бы даже под пыткой. Поэтому после некоторой заминки он под пристальным взглядом директрисы всё же принялся за изучение злосчастного одеяния. Не торопясь совать руки внутрь, он произвёл визуальное обследование поверхности, затем легонько прощупал ткань. Наблюдавшая за его действиями Ирэна Дмитриевна сжала губы, хмыкнула и решительно отстранила робкого Николая.
– Так мы ничего не узнаем, – заявила она, после чего взялась за дело сама.
В наружных карманах ничего не оказалось. Она вытащила из рукава шарф, вывернула пальто, прощупала подкладку, наконец расстегнула внутренний карман. И тут ей повезло. Во всяком случае, она так подумала, потому что в этом кармане лежала визитка с именем и номером стационарного телефона.
– Посмотрите-ка, Николай. Странная визитка. Только Илларион без фамилии и семизначный номер. Кто теперь так делает? У этого Иллариона, что же, нет мобильного?
– Всякое бывает, – философски заметил Николай. – У меня друг один есть, так у него вообще никакого телефона нет. И ничего. Живёт прекрасно. Или вот знакомая одна. Она принципиально не покупает новый телефон, ну, мобильник, в смысле, и никаких программ не устанавливает. Молодая женщина причём. А ещё мужика знаю, который на компе динамики и камеру скотчем заклеил. Или вот…
Ирэне Дмитриевне были совершенно неинтересны чужие знакомые с их причудами, и она прервала словесный поток охранника.
– Спасибо, Николай. Я всё поняла, – произнесла она. – Давайте решать, что делать.
– Вы директор, вам и решать, – надулся ранимый Николай. – Я человек маленький.
При последнем заявлении Ирэна Дмитриевна не удержалась и хихикнула. Ей показалось уж больно забавным слово «маленький», сопровождавшееся по-детски обиженным выражением лица, по отношению к здоровяку под два метра ростом, несущему серьёзную службу.
– Хорошо, – миролюбиво откликнулась Ирэна Дмитриевна. – Я, пожалуй, обращусь в полицию. Только, боюсь, ничего мы не добьёмся.
– Почему вы так думаете? – спросил взявший себя в руки Николай.
– Слишком мало информации. И, кроме того, посудите сами: человек, если это не одинокий человек, идёт в музей, – начала Ирэна Дмитриевна, на секунду задумалась и продолжила: – Идёт он в музей и не говорит об этом родным? Вряд ли. Но предположим, не говорит. Но ведь его родные должны начать беспокоиться, если он не пришёл ночевать. Или не должны? Ох, не знаю. Мало ли какие у них там отношения. А раз никто не беспокоится, то и заявление в полицию никто писать не идёт. А от чужих заявление не примут. Мы чужие… – протянула она и снова задумалась. – Но в полицию я всё-таки пойду с этой визиткой.
– Это правильно, Ирэна Дмитриевна, – поддержал начальство охранник. – Вдруг…
