– Все?
Валерия смотрела непонимающе. Марк усмехнулся.
– У Валерии нежная женская душа, Пол, – сказал он добродушно. – Видишь ли, детка, – повернулся он к Валерии, – я на его месте повел бы себя немного иначе. Конечно, и то, что ты сказала, сделал бы тоже. Но, главное, никогда ни в коем случае не подпустил бы этих самых типов к хроноустановке.
– Почему? – удивилась Валерия.
– Да потому что типы спят и видят, как бы вернуть все на круги своя. И станут делать для этого все, что в их силах. А для каждого, кто живет в изменившемся мире, это ведь смерть. Не физическая, хотя для кого-то и такая, но гибель личности безусловно.
– Но ведь настоящая реальность не эта, они просто вернутся в правильный мир, какой был, и в каком они жили, – возразила Валерия, отлично понимая, что это не аргумент.
– А ты хотела бы стать другим человеком, даже сознавая, что сейчас ты «неправильная»?
Валерия промолчала.
– Нет, – подвел черту Пол, – открыться мы не можем. Надо искать другой путь. Будет трудно, тем более, что нас мало.
– А есть шансы, что станет больше? – спросил Марк.
– Некоторые. Ближе всего к нам с Лорой по времени был Нерсес Оганян. Афины, 440 год. Он, скорее всего, выберется. Это мы узнаем скоро, так вышло, что идем все подряд, он должен вернуться сегодня вечером. А следующий Кирилл, он в Риме начала эпохи Августа. Будет через четыре дня. Если будет. Больше в Древнем мире никого нет, и вообще большой интервал, до крестовых походов. Боюсь, что…
Они переглянулись.
– Ладно, – сказал Марк. – Думаю, что теперь нам лучше смотать удочки. Не стоит тут отсвечивать. Вернемся – вместе или кто-то один – вечером. А пока надо подумать о вещах насущных. Лично я не отказался бы от завтрака.
Завтрака! Валерия ужаснулась… думать о еде! В такой момент… И тут же поняла, что и сама бы съела б хоть крошечку – бутерброд, булочку, сосиску, что дадут, с безбожно раннего утра, когда они с Марком позавтракали парой лепешек и горстью сушеного инжира с изюмом, прошла уже уйма времени. И не стыдно тебе, попробовала она себя одернуть, но стыдно не стало, хочу есть, и все тут! Жизнь продолжалась, и поделать с этим было совершенно нечего.
– А деньги? – спросил Пол. – Где мы добудем деньги?
– Вот они, – усмехнулся Марк, вытягивая из кармана свои нашейные критские украшения.
Оставил у себя. Разумно. Валерия ощупала золотые пластинки на шее. Жалко, конечно, не ценности, воспоминаний, но…
– И вот, – сказала она.
Марк улыбнулся.
– Не жалей, – шепнул он, когда Пол прошел вперед. – Восстановим нашу реальность, и ожерелье вернется.
Просторный коридор, с такими же, как в нахально присвоенной Полом комнате, белыми стенами и полом из напоминавшего стекло материала был по-прежнему пуст, выходившие в него двери закрыты или, по крайней мере, притворены, на изогнутой, словно не в учреждении, а в каком-нибудь богатом особняке, пологой с широкими ступенями лестнице, в огромном высоком холле и в густо усаженном, за исключением обширной стоянки для флайеров, молодыми деревьями дворе тоже никого. Выйдя наружу, Валерия поняла, что накидку прихватила зря, день обещал быть жарким, почти, как на Крите, правда, там кончался сентябрь, а тут самая середина августа… За воротами она остановилась, пытаясь сообразить, в том же ли месте, где раньше, расположился Институт или, по-здешнему, Темпоральный центр, в низине раскинулось озеро, но Ванзее это или нет?.. как будто да, но идти до него было немного дальше и вниз, в старом варианте окна первого этажа почти нависали над пляжем… Впрочем, тот отлично просматривался и при нынешней диспозиции.
