Фарфоровая луна - страница 4

В газетах писали, что ситуация обернулась против Германии и ее союзников. Ходили слухи о мирных переговорах, сообщалось о гражданских волнениях в Германии, где правительство оказывало давление на кайзера[6], чтобы он отрекся от престола. Ходили слухи о перемирии, но пока бои продолжались. Однако все говорили, что конец войны близок. Тогда армии демобилизуются, а солдаты вернутся с фронта.

И Камилль бросит работу на почте.

Светлеющее небо обещало ясный солнечный день – большая редкость в это время года. Идти пешком до Нуаеля чуть меньше часа. Но после работы Камилль хотела заехать в шато, вдруг там найдется швейная работа. Поэтому она взяла велосипед и прикрепила к нему маленький самодельный прицеп. Камилль медленно ехала по знакомым фермерским угодьям. Кустарник вдоль дороги был бурый и сырой, лишенный летней пышной листвы. Она проехала мимо шато, едва взглянув на него. С этим местом связано слишком много воспоминаний, и не все они приятные.

Спустя десять минут Камилль оказалась у забора, окружавшего лагерь Китайского трудового корпуса. Во дворе уже было многолюдно. От кухонь поднимался дым и пар, мужчины выстроились в очередь у столовой. Лагерь организовали больше года назад, но Камилль до сих пор не могла привыкнуть к уродливой ограде из колючей проволоки. Он больше напоминал тюрьму.

На почте Камилль надела ситцевый халат и принялась за работу. Она начала с разбора корреспонденции, которая поступила накануне. Сердце Камилль болезненно сжималось, когда в ее руки попадали почтовые листы[7] французской армии. В дни и недели после битв при Росиньоле, Вердене и Сомме известия о трагедиях обрушивались на нее с каждым письмом. Разрушенные семьи, искалеченные жизни. Сегодня, слава богу, таких писем было всего два. Но этого все еще слишком много.

Взгляд Камилль задержался на открытке, адресованной Мари-Франс Фурнье, младшей дочери старика Фурнье, от ее кузины Терезы. Та оказалась смелее других, покинула Нуаель и устроилась работать на завод в Париже. Камилль знала, что Мари-Франс хотела последовать примеру кузины и самостоятельно зарабатывать, но ее оба брата ушли на фронт. И теперь только она и мать помогали обрабатывать поля.

Камилль прочла неаккуратный почерк:

Моя дорогая кузина, я провожу весь день, начиняя артиллерийские снаряды, а вечерами прогуливаюсь мимо магазинов, чьи витрины заполнены изысканными вещицами. Как же весело мы могли бы проводить время, если бы ты только приехала в Париж.

Скучаю и люблю, твоя Тереза

«Если бы ты только приехала в париж». Казалось, будто эти нацарапанные слова предназначались Камилль. Она мечтала вновь увидеть Париж. Получив работу на заводе, Камилль могла бы в выходные посещать все еще открытые музеи и галереи. Стоять перед картинами, которые изменили ее восприятие мира. Но, разумеется, это невозможно, ведь Камилль замужем. А Жан-Поль с презрением относился к женщинам, работающим на заводах.

– Ни одна уважающая себя женщина не оставит дом и мужа, – утверждал он. – На это горазды только представительницы низших слоев общества. Незамужние и готовые работать с грязными иностранцами. Шлюхи.

Однако когда почтовая служба начала принимать на работу женщин вместо ушедших на фронт мужчин, Жан-Поль не возражал, чтобы его жена устроилась туда. В городе эта работа почиталась, платили немного, но прилично. Камилль подозревала, что истинная причина согласия Жан-Поля заключалась в другом. Служба на почте давала мужу шанс завязать дружбу с семьей Дюмон, начальником почты и его женой, которые были видными жителями Нуаеля.