Он начал отпускать комплименты, полные двойного смысла и легкого флирта. Рассказывал ей о своей якобы трагической судьбе, о том, как его, несчастного поэта и любителя женских сердец, загребли на эту бессмысленную войну. Девушка слушала, раскрыв рот, и, кажется, искренне ему сочувствовала. Федька же, пользуясь моментом, незаметно выудил из кармана какую-то мелкую безделушку – старинную запонку, которую чудом не отобрали при обыске, и протянул ей.
«Это вам, мадемуазель, в знак моего глубочайшего уважения и восхищения вашей несравненной красотой. И, возможно, в качестве залога того, что, когда я вернусь в Петербург, я обязательно напишу о вас сонет. Или даже оду. Если вспомню ваше имя, конечно».
Девушка, очарованная, взяла запонку. Ее отец, мельник, наблюдавший за этой сценой издалека, поначалу хмурился, но потом, видимо, решив, что безобидный флирт лучше, чем бунт пленных, лишь махнул рукой.
Попытки Федьки найти выгоду в своём положении не ограничивались флиртом. Он внимательно слушал разговоры солдат, пытаясь уловить хоть какую-то полезную информацию. Кто-то говорил о передвижении войск, кто-то – о нехватке провианта, кто-то – о том, что Наполеон очень зол на русских и, возможно, собирается их наказать. Федька мотал всё это на ус. Ему это могло пригодиться. Чем больше информации, тем легче будет вывернуться из этой «золотой клетки».
Однажды, когда они остановились в относительно крупном городке, к их повозке подошел французский офицер, немолодой, с проницательным взглядом. Он долго разглядывал Федьку, который в это время, казалось, задремал, но на самом деле внимательно следил за ним.
«Мосье, – произнес офицер, – говорят, вы князь Щукин. И весьма образованный человек. Говорите на нескольких языках, к тому же обладаете… э-э-э… необычайным красноречием».
Федька приоткрыл один глаз. «Образован, офицер, как сама богиня мудрости, только, к сожалению, не настолько красив. А красноречие… это дар, который я использую исключительно для того, чтобы уболтать женщин и выторговать себе лишнюю бутылку вина. А вы что, хотите меня нанять в качестве придворного шута? Или, может, хотите пофилософствовать о бренности бытия? Только предупреждаю: я на голодный желудок не философствую. И без водочки – тоже».
Офицер лишь усмехнулся. «Не шута, мосье. И не философа. На вас обратили внимание. Вы, похоже, не так просты, как кажетесь. И ваше знание языков, и ваш… характер… могут быть полезны. Очень полезны. Для кого-то весьма влиятельного».
Федька внутренне ликовал. Кажется, его план начинал работать. Он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. «Ну что ж, офицер, я всегда к услугам тех, кто ценит таланты. Особенно когда эти таланты могут быть оплачены. И, желательно, бутылкой хорошего французского вина».
Офицер кивнул. «Посмотрим. А пока… приготовьтесь. Ваше путешествие скоро закончится. И начнется нечто… гораздо более интересное».
Федька закрыл глаза, скрывая торжество. Дорога вглубь принесла свои плоды. Он, кажется, нашел свой путь к свободе. Или, по крайней мере, к более комфортному плену. А это, по его меркам, уже было победой. Большой победой над этой бессмысленной, отвратительной войной.
Глава 9: Неожиданное приглашение
Путешествие закончилось так же неожиданно, как и началось. Повозка, в которой везли Федьку и других «ценных экземпляров», остановилась у ворот какого-то большого, внушительного дома. Он был не так роскошен, как петербургские дворцы, но и не походил на лазарет или тюрьму. Скорее, это было нечто среднее между поместьем и военным штабом. Воздух здесь был чище, а вокруг царили относительный порядок и дисциплина, от которых Федька уже успел отвыкнуть.
