– Знаю, – шепнул он. – Убей. Лучше я умру от руки сестры, чем от зубов араканских псов.
Вздохнула.
– Не сестра я тебе.
Я присела к нему и положила ладонь на грудь. Кончики пальцев зазудели, собирая крохи сил, что успели во мне накопиться. Кровь обязывала меня ему помочь, рассудок умолял не вставать поперек слова своего короля, а душа не слышно, тихо-тихо плакала – она не хотела здесь быть, но выбора у нее не было.
– Спасибо. – Парень выдавил из себя улыбку, но она померкла под новой волной криков его братьев. – Ты должна бежать. Ближе к порту есть церковь. Харийцы тебя примут. Бег… – В его груди раздался глухой хлопок, и он затих, навсегда.
– Церковь? – шепотом повторила я.
Только что хариец раскрыл место, где прячутся сбежавшие?
Мысли заносились пчелами, и я, вскочив на ноги, поспешила к телегам.
Это мой шанс доказать свою преданность Аракану, сохранить свою проклятую жизнь – не закончить как… как они. Проглотила подступившую к горлу желчь и отвернулась от рвущего глотку харийца.
Сбежавших не больше двадцати. Смогу справиться сама, наверное. Вырежу по одному, принесу Авриилу их головы и вымолю прощение.
Отвязав от телеги лошадь, я запрыгнула в седло и, не обращая внимания, на возмущения Птенцов, погарцевала навстречу ветру и хлесткому дождю.
– Гарэт!
Рявк Авриила пробил позвоночник и выгнул спину в жердь.
– Куда собралась?! Слезла!
Он несся на меня широкими шагами. По орущему в ярости лицу струились ручьи, смывающие с его волос и кожи приставшую харийскую кровь, освобождающие место для новой – свежей. Мокрая одежда облепила раздутые мышцы, что сдерживали кипящую в нем силу.
Его Величество шел не разговаривать. Он шел убивать.
– Пошла!
Серая кобыла ушла в галоп, спасая жизнь своей наездницы.
Поток воды заливал дорогу и стоял перед глазами стеной. Красная глина превратилась в кашу. Лошадь вязла, но под мои пенки продолжала бежать. Все, что я видела, – пару метров перед собой, хвойный лес, окружающий тракт, и кровавую тропу, что вела меня к прощению – к спасению. Все, что слышала, – долбежку сердца в ушах и топот копыт, не подо мной, а за спиной, и он становился все громче.
– Гарэт! – гавкнул Авриил, сотрясая гневом лес и сворачивая кишки. – Ты не сбежишь, поняла?!
В голове уже стояла ясная картина, как он выбивает мне суставы, ломает кости, а мои крики гасит дождь. Я потрясла головой пытаясь избавиться от воплей харийцев, но они въелись в мозги, не отпускали. Ужас обложил собой вены и прогрыз себе дорогу, через плоть, к костям.
Убьет! Он меня убьет!
На глаза навернулись слезы. Замученное сердце схватила острая боль. Ведь все к этому и шло, да? Проклятье. Я сама нашла свое проклятье.
– Клянусь перед Огненным Отцом, ты не уйдешь от меня!
Раздался звук хлесткого оглушительного удара. Лошадь врезалась в незримую преграду. Я даже не успела понять, как вылетела из седла. Дорога встретила меня ударом, и обернула несколько раз своей буро-красной грязью.
Склизкая глина не давала подняться. Руки находили опору, но тут же соскальзывали, отправляя меня обратно в густые лужи. В очередную попытку встать, я приложилась поврежденным плечом о скрытый в каше камень. Тихо постанывая и держась за ноющее плечо, перевернулась на спину и застыла.
– Ваше Величество, – прошептала в прилипшие к лицу волосы. Через щели я видела стоящего надо мной Авриила, и жалела о том, что не расшиблась насмерть.
