Через этот «срез» объективации открываются интенсивные возможности идеального правового проектирования, которое для своей реализации востребует действенные организационно-управленческие и правовые формы ответственного регулирования, при котором субъект деятельности (особенно в системе госслужбы) выходит на реализацию необходимых требований гражданской ответственности, чтобы воплотить в системе правовой государственности нормативы социальной справедливости, которые диктуются гражданскими правами труженика во взаимодействии его с капитализмом в процессе производства. Интересы их противоположны: если труженик производит материальные ценности, то работодатель, по существу, ими владеет. С его стороны осуществляется управление трудовым процессом, надзор за этим процессом, принуждение к наиболее эффективному и дешевому труду, присвоение прибыли в распределении благ.
Со стороны труженика интерес проявляется к сокращению рабочего времени, улучшению условий труда, повышению оплаты, участию в распределении прибыли, страхованию различного ущерба, причиненного работнику на производстве, предоставлению льгот за самоотверженный труд, пенсионному обеспечению, доступному бесплатному образованию и др. Эта возможность удовлетворения естественных потребностей и прав человека может быть достигнута в правовых нормативах справедливости, закрепленных в установлениях правового государства. А для этого требуется реорганизовать «производящие практики» на социалистических началах, установив общественную собственность на природопользование в крупных монополиях, заводах и фабриках, где осуществляется эксплуатация граждан.
Началом перехода к социалистической цивилизации К. Маркс считал необходимой революцию – политический переворот. Революция – это, как правило, качественное преобразование системы государственной власти соответственно общенародным интересам. И в этом возможен мирный переворот путем референдумов, которые предъявляют властным структурам закрепить нормативы справедливости в законодательной и прежде всего исполнительной и судебной ветвях власти. Такое государственное регулирование значительно пресечет разросшуюся коррупцию в самих высших эшелонах властного управления.
В ситуации, когда правотворчеством закрепляются по большей мере персональные интересы субъектов управленческих, властных структур, происходит негативная «субъективация» управления социальными процессами. Такая субъективация приводит к деградации принципов справедливости и ответственности в системе социальной государственности.
Без востребованности должных правовых установлений субъектом властного управления нравственно-психологический «срез» социальной регуляции теряет свою необходимую функцию ответственной связи: премьер не может требовать от министра неукоснительного выполнения своих указаний, ибо министры назначаются и снимаются не премьером, а президентом, перед которым они должны нести ответственность… Такое неправомерное разделение функций стратегического и тактического управления может быть преодолено совмещением поста президента и премьера. В такой позиции ответственность в надстроечном механизме (над базисными экономическими отношениями) в меньшей мере субъективируется. Президент будет в конечном итоге нести ответственность не перед Богом (как это определил Гегель в отношении монарха), а перед своими согражданами.
