Как ни странно, Фьямма ответила совсем невпопад:
– Знаешь, я только сегодня думала о магии чисел. Ты не находишь странным тот факт, что и я, и ты – мы оба потеряли матерей, когда нам было по десять лет? У меня иногда складывается такое ощущение, что Господь играет нами, как пешками, выводя какие-то математические или божественно-магические формулы. Тебе так не кажется?
– Нет, не кажется. Думаю, это простое совпадение.
– Уверен?
– Уверен.
Немного помолчав, Фьямметта спросила:
– Можно я загляну к Синте? Не переживай, будить не буду. Просто посижу с нею рядом. Понимаешь, я безумно волнуюсь за нее.
Джанкарло Мария впервые улыбнулся:
– Не возражаю, конечно. Жена твоему присутствию будет только рада.
* * *
Фьямма смотрела на осунувшееся лицо подруги и думала, под каким соусом она смогла бы преподнести Анджело Камилло нежелание иметь детей. Нет, отказываться от потомства в принципе Фьямметта Джада не собиралась. Она прекрасно понимала, что когда-нибудь придется стать матерью, но, глядя на болезненно-бледное лицо Хасинты, Фьямма абсолютно точно поняла: рождение ребенка – это отнюдь не развлечение, поэтому его нужно отложить на самый отдаленный срок.
Фьямметта поднялась со стула, на котором сидела, и подошла к окну.
«Интересно, – подумала она, – а можно каким-то образом избежать нежеланной беременности, не отказываясь при этом от того, что обычно происходит между мужем и женой под покровом ночи за закрытыми дверями спальни?»
От супружеского долга в браке с Анджело Камилло Фьямма отказываться не хотела. Конечно, ее, как и любую девственницу, пугала такая перспектива, но и одних поцелуев с женихом было недостаточно. А теперь, когда виконт ди Калитри отправил младшего сына на учебу в Епископальную семинарию в Теджáно[91], стало катастрофически не хватать и этих поцелуев.
В последнем письме Анджело Камилло сообщал, что вернется в июне в Неаполь. К сожалению, сроков он не указал. Июнь наступил, и Фьямма продолжает каждый день мучительно ожидать известий от жениха.
– Фьямма, это ты? – окликнула проснувшаяся Хасинта.
Девушка обернулась и увидела на улыбающемся личике подруги с трудом проступивший румянец.
– Как хорошо, что ты приехала! – голос Хасинты со сна был слабым и хрипловатым. – Знаешь, мне не хватало тебя в последние дни.
– Мне тоже тебя не хватало, amiga[92], – ответила Фьямма с улыбкой.
Она подошла ближе и опустилась на стул, стоящий возле кровати. Взяла выпростанную руку подруги в свою.
– Зато я могу поздравить тебя с рождением сына. Ты такая молодчина, Синта! Конечно, было бы лучше, если бы ты смогла договориться с наследником брата потерпеть еще пару неделек и не вылазить из твоего животика, но уж как есть, так есть. Главное – вы оба живы и относительно здоровы. Вам стоит поднабраться сил, и всё будет в порядке.
– Ты его видела?
– Кого?
– Малыша, разумеется.
– Нет еще, не успела. Я сразу к тебе пришла. Не терпелось взглянуть на молодую мамочку. Как ты вообще?
– Терпимо, а ночью было очень трудно. Доктор Сангинетти сказал, что ребенок сильно порвал меня.
– Вот потому-то я и не хочу иметь детей! – воскликнула Фьямма.
Хасинта Милагрос рассмеялась.
– Не хочешь, потому что не любишь по-настоящему.
– Неправда, – возмутилась Фьямметта, – я люблю Анджело! Но вот рожать детей не желаю совершенно. Посмотри на себя: ребенок тебя целиком высосал. Больной Вакх[93] на картине, что висит в вашей гостиной, по сравнению с тобой – румяный красавчик.
