То обстоятельство, что Фьямметта Джада будет в течение полугода трижды в неделю находиться за кулисами театра, где куча красивых мужчин только и мечтает о покровительстве какой-нибудь состоятельной дамы со всеми вытекающими неблаговидными последствиями, не понравилось Луису Игнасио от слова совсем. Конечно, он мог бы сопровождать Фьямму на певческие занятия, ему всё равно здесь больше делать нечего, но выглядеть при этом глупым ревнивцем, охраняющим сторожевым псом красивую молоденькую супругу, совершенно не хотелось.
И тут де Велада вспомнил о дуэнье Фьямметты. Насколько маркиз знал, донья Каталина еще не уехала из Неаполя. Он видел ее несколько дней назад в палаццо Ринальди. Хасинта сказала, что они с дуэньей Фьяммы сошлись на почве землячества и она подумывает забрать донью Каталину в качестве теперь уже собственной компаньонки.
Луису Игнасио пришла мысль дать поручение донье Каталине сопровождать Фьямметту на занятия с синьорой Бордони. В принципе, дуэнью можно было бы пригласить пожить вместе с ними в палаццо Москати, но такой расклад в планы маркиза совершенно не вписывался. Если донья Каталина будет у Фьяммы всё время под рукой, маркиза начнет делиться с дуэньей страхами и сомнениями, а старая дева – совсем не тот советчик, который Фьямметте Джаде сейчас нужен. Точнее, не так. Маркизе де Велада не нужен советчик вовсе. Ямита должна вариться в собственных чувствах, беспокойстве и желаниях. Тогда она сможет прийти к тем выводам и умозаключениям, которые будут по нраву супругу.
Решено: донья Каталина станет приезжать к ним три раза в неделю и сопровождать Фьямметту на занятия. А чтобы маркиза не имела возможности советоваться с дуэньей в дороге, их будет эскортировать его личный камердинер и помощник Хавьер Ортега. Луис Игнасио привез его с собой из Испании. Это был верный и надежный слуга, которому де Велада привык доверять во всём. Хавьер справится с задачей и не позволит маркизе обсуждать с доньей Каталиной свою семейную жизнь.
Придя к такому умозаключению, Луис Игнасио направился в палаццо Ринальди. Уладив вопросы с доньей Каталиной, он по приглашению сестры и зятя остался отобедать, а когда садился в карету, намереваясь наконец-то ехать в палаццо Москати, его окликнул мужской голос.
Оглянувшись, Луис Игнасио увидел перед собой Фьямметтиного «ангелочка». Белобрысый красавчик смотрел на него со злостью. Его льдисто-голубые глаза горели неприкрытой ненавистью.
Не остыв до конца после вчерашнего, Де Велада не преминул отыграться на женихе любимой женщины за испытанные накануне ярость и ревность.
– Ты пришел сюда, чтобы узнать, насколько жаркой и страстной была наша с Фьямметтой брачная ночь?
От услышанного Анджело Камилло знатно перекосило. На его скулах обозначились злые желваки.
– Вы… Вы… – казалось, он не может подобрать подходящих слов, чтобы выразить обуревающие его эмоции.
Саватьери сжал кулаки и закусил губу. Это отрезвило его и помогло собраться с мыслями.
– Вы никогда не будете счастливы с Фьяммой. Она любит меня и будет любить меня вечно. То чувство, которое связывает нас… Оно не умрет. Засыпая с вами в общей постели, Фьямметта будет думать обо мне. Мой призрак будет стоять между вами.
Луис Игнасио даже не понял, как схватил зарвавшегося мальчишку за грудки. Его глаз нервно дернулся, а лицо болезненно искривилось.
– Я не убью тебя по одной-единственной причине, – де Велада сам подивился тому, насколько зло и глухо прозвучал его голос. Помимо прочего, в его тоне явно слышались нотки презрения и брезгливости. – У меня молодая жена, с которой я хочу провести медовый месяц. Не желаю проблем с законом в чужой стране. А если прирежу тебя на дуэли, как ягненка на бойне, то как минимум две недели должен буду проторчать в застенках здешней тюрьмы, вместо того чтобы довольствоваться совершенным телом сладенькой Карамельки.
