Нести нам в сердце боль, а в крае – траур,
И хмуриться всем нашим королевством…
Но такова безжалостность природы,
Которую наш разум победил.
Так будем чтить его со светлой грустью,
Не забывая думать о себе.
Поэтому вчерашнюю сестру,
Сегодняшнюю нашу королеву,
Вдову и мать страны военной нашей,
Мы с камнем и улыбкою на сердце,
Смешав грусть похорон и радость свадьбы,
Уравновесив и восторг, и горе,
Женой назвали, вняв советам вашим
И Нашим чувствам. Всех благодарим!
Теперь о деле: юный Фортинбрас
Не верит в Нашу мощь или считает,
Что Мы слабы из-за кончины брата,
Разделены, раздроблены, разбиты.
Мозги юнцу запорошила спесь:
Он смеет выдвигать Нам ультиматум
И требовать возврата тех земель,
Которые, согласно пакту с братом,
Его отец законно потерял.
Теперь о нашем нынешнем совете:
Нам следует в Норвегию послать
Письмо к родному дяде Фортинбраса.
Он стар, прикован к койке и не слышал
Наверняка об этих глупых планах
Племянника. Пусть прекратит поход,
Способный разорить его казну.
Вас, Вольтиманд, и вас, милорд Корнелий,
Отправим Мы в Норвегию, даруя
Не больше власти, чем есть слов в письме.
Пусть долг заставит вас поторопиться.
Корнелий и Вольтиманд
И в этом и в другом мы чтим наш долг.
Король
А Мы не сомневаемся: в дорогу!
Корнелий и Вольтиманд уходят.
Лаэрт, что ты за новости принес?
Ты говорил Нам о какой-то просьбе.
Так знай, чего бы ты ни пожелал -
Слова не будут брошены на ветер.
Но что ты хочешь от короны датской,
Чего от Нас еще не получил?
Ведь голова не так родна для сердца,
Рука не меньше служит нуждам рта,
Чем датский трон папаше-камергеру.
Лаэрт, о чем ты просишь?
Лаэрт
Мой король!
Прошу, благословите на отъезд
Во Францию, откуда я вернулся,
Чтоб новому монарху присягнуть.
Теперь я знаю, что мой долг исполнен,
Но мысли и желания мои
Во Францию стремятся, как и прежде.
Прошу лишь отпустить меня назад.
Король
А что Нам скажет твой отец Полоний?
Полоний
Сначала я был против, мой король,
Но наконец он вытянул щипцами
Из уст моих нерадостное "да".
Благословите сына на поездку.
Король
Лаэрт, благословляем твой отъезд.
Используй время с пользой и во благо.
И, наконец, племянник, сын Наш, Гамлет…
Гамлет
Племянник может, но никак не сын.
Король
Да над тобой опять повисли тучи?
Гамлет
Нет, мой король. Лишь солнечные блики…
Королева
Мой Гамлет, ты отбрасываешь тень.
Король – твой друг, открой глаза пошире.
Не вечно же ты будешь сторожить
Отцовский прах, свои повесив крылья.
Все, что живет, когда-нибудь умрет -
Обычный путь через природу в вечность.
Гамлет
О да, мадам, весьма обычный путь.
Гертруда
Так почему ты кажешься печальным?
Гамлет
Кажусь, казаться, кажешься, кажись…
Слова мне эти незнакомы, мама.
Их знает мой чернильно-черный плащ,
Мои костюмы траурного цвета,
Тяжелый вздох и тихое дыханье,
Речные воды, бьющие из глаз,
Унылый вид, болезненная бледность,
Все формы горя, виды настроений,
Все, что способно показаться мною
И все, что может человек сыграть.
Я не кажусь, а именно являюсь.
Король
В твоей натуре. Мило и похвально:
Дань памяти ушедшему отцу.
Твой дед и твой отец теряли тоже
Своих отцов и плакали над гробом.
Но, Гамлет, и у траура есть срок.
А от такого длительного горя
Тускнеет разум и слабеет сердце.
Твое упрямство оскорбляет небо,
Мужчины недостойна эта скорбь.
У всех единый путь, он нам известен,
Так быть должно, зачем же слезы лить
И принимать все это близко к сердцу?
Уныние – пощечина природе,
Плевок на небо, грех перед отцом,
Абсурд и ересь. Мы едины тем,
