За чудовищем брело несколько коров поменьше. Украшены они были не так вычурно, хотя у одной спину прикрывала шёлковая попона с затейливым узором, у другой бока перечёркивали жемчужные нити, а у третьей с рогов свисали огромные знамёна. На их спинах домов было гораздо больше, и хоть они и не могли сравниться с роскошью костяной башни, их крыши сверкали серебром, а коньки венчали резные фигуры. По краям спины всё также шелестела листьями густая полоса деревьев.
За ними шло больше коров. Чем дальше от чёрного быка, тем мельче они были, и тем проще были дома на их спинах. Дворцы сменялись особняками, те, в свою очередь – домами купцов и ремесленников. Кричащее великолепие сначало стало обыкновенным богатством, а потом и простым жильём. И чем ближе корова была к краю, тем беднее выглядело поселение.
Тут в голове Матвея возник вопрос. Он повернул голову, чтобы задать его Варе, но тут увидел что-то, от чего все мысли тут же вылетели у него из головы.
Сбоку от стада, окидывая взглядом своих подопечных, шёл Пастух. Это был мертвец, Матвей сразу понял. Обычная пастушья рубаха, широкие штаны, подвязанные верёвкой и шапка набекрень смотрелись нелепо на громадном скелете, на костях которого всё ещё трепетались шматки посиневшей кожи. В чёрных провалах-глазницах, каждая величиной с небольшое озеро, горел огонь. Пускай и ненамного, но Пастух был выше чёрного быка, а потому без труда осматривал спины коров, проверяя, всё ли в порядке, не вредит ли стаду кто-то чужой. Только одно изредка закрывало ему глаза – редкие, выцветшие волосы, торчавшие из под шапки, которые покачивались в такт шагам великана.
Матвей покосился на своих спутников. Варя тоже не отрывалась от стада, в её глазах читалась мрачная решимость. Полевик не проявлял совершенно никаких эмоций, а Полуденница… Иначе как восторгом, выражение её лица назвать было нельзя. Она изо всех сил старалась не моргать, чтобы не пропустить и секунды этого зрелища. Её глаза жадно впивались то в Пастуха, то в чёрного быка, то в одну из коров. Как будто она изо всех сил старалась запомнить каждую деталь, каждый коровий волосок, каждую дощечку городских домов.
Коровы с каждой секундой становились всё ближе, но никто не проронил ни слова. Стараясь унять дрожь в руках, Матвей снял с пояса свой посох – короткую палку, которая едва доставала ему до рёбер. Сейчас вся их затея казалась ему до смешного глупой. С помощью этого самого посоха и пастушьего оберега он должен приманить одного из этих монстров? Ещё и когда этот мертвец рядом? Он не справится. Это невозможно! Как Варе вообще могла прийти в голову эта идея?!
Стадо подошло вплотную к Великому лесу. Чёрный бык сбавил шаг, нерешительно мотая головой. Остальные коровы тоже забеспокоились, замычали и смешались. Матвей вытянул шею, пытаясь рассмотреть происходящее получше. Животные ещё не остановились, но явно не хотели заходить в тень гигантских деревьев.
– Они дальше не пойдут? – повернулся парень к Варваре.
Та предостерегающе подняла руку.
– Лес не пускает их. Без команды стадо… Вот, гляди!
Мертвец, заметив беспорядок, снял с пояса рожок, явно сделанный из одной из коров-великанов. Он приоткрыл рот и поднёс мундштук к полуистлевшим губам.
– Зажмите уши, быстро! – крикнула Варя.
Матвей тут же до боли сжал голову руками, но низкий, протяжный звук всё равно его чуть не оглушил. Парень кричал так, что заболело горло, но гудок, больше похожий на рык, всё звучал и звучал. И когда Матвей подумал, что больше не выдержит и сейчас сойдёт с ума, рожок умолк, также резко, как и запел.
