– Раз у них так все отточено. Хорошие условия. Я знаю, что у всех что-то берут и что-то ставят. Мне на голову какой-то дурацкий шлем одевают.
– Надевают. – поправил он девочку.
– Ага… Шлем надевают, так неприятно потом становится. Ну, после процедуры этой. Такая тоска нападает. Кстати, а ты давно тут?
– Ну, где-то через месяц после моего прибытия здесь появилась ты. Так что я такой же новичок, как и ты. Тебя тоже украли, когда ты пришла из школы?
– Вовсе нет. Мы ехали на экскурсию в какой-то музей, не помню названия… Так вот, на дороге был гололед, такое вообще редко бывает в конце ноября, но было, рядом все ехала машина. Серебристая, вроде бы русская. Они ехали следом и как только мы выехали на трассу, то столкнули автобус с дороги, странно, что они полностью справлялись с управлением, ведь скользко, но мы перевернулись. Все, кто сидел слева, их… Их раздавило, – девочка грустно взглянула на мальчика. – и всех, кто не пристегнулся с правой стороны – тоже. А вот я и еще четверо, включая учителя, толстого такого, никогда его не забуду, выжили. Степан Викторович так смешно упал, когда отстегнул ремень, – девочка хихикнула. – но это было смешанно чувство – ему вроде бы и больно, я чувствую, а вот мне еще и смешно. Да… Дети жестоки. Ну, а потом эти люди в куртках забрали меня. Один из них, самый стройный и красивый, – ох уж эти девочки… – заполз в автобус, вытащил меня под руки. Посадил меня в машину, а трое остались снаружи. Когда все уселись и мы тронулись, то… Они взорвались. – Мне так их жаль. Даже этого толстого Гошу, необъятный такой, любил поесть и не любил мыться… Вот беда
– Им это выгодно – случилась авария из-за плохой дороги, потом замыкание… – Гавр глубоко вздохнул. А я… – и мальчик рассказал свою историю.
После ужина их ждало почти все то же, что и утром: процедурная, делай-что-хочешь-в-общей-комнате и ложитесь спать. Гавриил сдружился с Александрой, и они весь вечер болтали о старой жизни, о школе, детском саде, ведь с их стороны это было куда интереснее и увлекательнее, нежели с точки зрения обычных детей. Эти двое все понимали. Все. Гавриил лег с мыслю о том, что нашел сегодня друга, первого за три месяца… а может и шесть лет. Александра думала о том же, только вот у нее, в отличие от Гавра, в прошлой жизни было много друзей и все ее любили, ведь она такая красавица для них. Но были, конечно же, и те, кто по-детски издевался. Дети жестокие создания, ибо не ведают, что творят. Александра это понимала, и поэтому ни на кого не обижалась. Казалось бы, живи себе да живи, умная, красивая, общительная, что еще надо мальчикам? А нет, ее вырвали из этой беззаботной жизни, и все из-за ее интереса к мраморным скульптурам. Очень уж их любила.
Сегодня Гавриилу не снились никакие кошмары. С собакой и девочкой в белом – точно.
В десять утра светловолосого мальчика с зелеными глазами, которые заливал золотистый свет, завели, а точнее затащили в палату и положили на кровать. Как только санитары вышли прочь, возле Виктора собралась толпа, обычно подходили только двое его друзей, но обычно его и не затаскивали, а просто вели под руку. Кровать его находилась где-то в середине комнаты. Он все наблюдал, как свет то гаснет, то включается. Нет, с электричеством было все в порядке; нет, он не моргал. Просто он опережал свет. После стеклянных колб ему всегда становилось плохо, но сегодня его уже третий раз отвозили на четвертый этаж, в «Кабинет №12», и от этого ему стало хуже, чем когда-либо бывалою
