Ген Z. Без обязательств - страница 15

Он сидел в небольшом пивном баре на крыше торгового центра на Лубянской площади. Все столики были заняты, и многие гости заведения стояли, однако все равно выглядели веселыми и довольными. От набившейся толпы было душно, из-за тяжелой, ежеминутно дергаемой туда-сюда двери на террасу сквозило. Димин столик стоял у этой самой двери, поэтому он накинул на себя шарф, чтобы не застудить горло, и пригубил второй стакан стаута.

Пиво почти кончилось, когда кто-то из компании напротив потянул за собой его стул.

– Эй! – окликнул Дима. – Стул оставь! Ща мой друг придет.

– Прости, братиш, – мужик поднял руки, извиняясь, и вернул стул на место.

Оба его стакана уже унесли, когда Петя все-таки явился.

– Твою мать, Терехов! – воскликнул Дима, подрываясь с дивана. – Сколько ждать тебя можно?

– Минус приставка, – по старой привычке отозвался Петя, крепко обнимая его.

– Ни слова матерного не сказал. Садись сюда, – Дима встал и, протиснувшись между столиками, пропустил друга на диван. – На стуле спину застудишь.

– Сколько мне, по-твоему, лет?

– Я почти уверен, что ты застал первое поколение ЭВМ.

Петя засмеялся. Дима сходил еще за пивом и, набросив на плечи куртку, откинулся на спинку стула. Дуло неприятно. С каждым щелчком ручки его правый бок обдувало холодом, и, хотя это была самая теплая зима в Москве на его памяти, было все равно неприятно.

– Че опоздал-то?

Петя закатил глаза и многозначительно ответил:

– Алена.

Пете без шуток было уже тридцать два года. Дима почему-то думал, что это почти сорок. Терехов на свою голову встречался два года с девчонкой из отдела кадров с прошлой работы. Она как-то так быстро взяла его в оборот, что они съехались чуть ли не сразу, а затем она начала менять все его привычки от КС по вечерам до пьянок с друзьями – все это было теперь строго регламентировано ее интересами. Кошмарная пора. Тот самый «друг на все времена», с которым можно было и на байках покататься, и на рыбалку съездить, стал теперь домашним песиком и поводок протягивался за ним через всю Москву.

– Че она хотела?

– Чтобы я пошел с ней на новый год к ее подружке.

– Разве ты не говорил, что вы все обсудили?

Петя вздохнул. Объяснять Диме, такому рационально мыслящему и почти ничего не чувствующему, какого это, когда человек, вросший в твою плоть и кости, просит тебя о чем-то и ты, приняв под козырек, бежишь исполнять, было невозможно. Это было тем, что нельзя понять, не испытав на собственной шкуре.

– Мы обсудили, – признался Петя. – Я сказал, что Новый год я пообещал провести с друзьями, но она… Короче, пришлось пойти на уступки и съездить ненадолго к ее друзьям.

– И что по итогу?

– По итогу она сидела весь вечер с постным лицом в ожидании, когда я уйду, чтобы, видимо, рассказать подругам, какой я гандон.

– Она гандонов еще не видела. Ты размяк, старина, – Дима неодобрительно покачал головой. – Не к добру это.

– Да ладно, нормально. Не бери в голову, вырвался же!

– Надолго ли? – пробурчал Дима в стакан.

– Расскажи лучше, как твой день рождения отметили?

Дима пожал плечами. Он не любил праздники преимущественно потому, что, работая на фрилансе, он никогда не зависел от выходных, а еще потому что отмечать ему было решительно не с кем. Обычно семья Тереховых приглашала его погостить, но он всегда чувствовал себя лишним. Кроме того, года два назад, мама Пети и Игоря и без того редко видевшая сыновей неаккуратно высказалась в пользу того, что новый год это семейный праздник и Диме уже пора бы «найти свою семью». Никто на этот пассаж внимания не обратил, – мужчины на редкость твердокожие создания – но Дима запомнил и больше у них не появлялся. Он никогда не питал иллюзий, что Тереховой нравится его присутствие в их доме (все-таки, когда твой незамужний сын водит в дом исключительно своего молодого друга, нельзя не насторожиться), а тут и Петя перестал к ним ездить. С Игорем у них хоть и были дружеские отношения, но не настолько дружеские, чтобы смотреть, как его мамаша подтирает ему, рослому бугаю, сопли и задницу.