Генезис личности. Теория и эксперимент. 2-е издание, исправленное и дополненное - страница 32

В ХХ столетии к общефилософскому аспекту этой дискуссии присоединяется аспект эмпирический: попытка, основываясь на анализе поведения, выявить у живых существ «точку» зарождения психического, располагающую их по выделенным критериям на эволюционной шкале. Разумеется, сами по себе поиски эмпирического критерия психического не предполагают еще естественнонаучной абстракции; даже признание универсальности принципа саморазличения не снимает необходимости разработки эмпирических критериев различения активного поведения и пассивного «выполнения»; правда, при этом необходимо отдавать себе отчет в относительности этих критериев.

По существу, в основе такого эмпирического критерия лежит представление о психике как о causa sui, как о некоторой «спонтанной прибавке», вносимой живым объектом в поток воздействующей стимуляции. В самом деле, оценить объект по критерию наличия (или отсутствия) у него собственного поведения не означает ничего иного, кроме поиска причин, однозначно объясняющих его движение. Если мы в состоянии найти такие воздействия, которые целиком содержали бы в себе причины перемещения исследуемого объекта, представления о наличии в нем спонтанности (психического) оказываются излишними. Так, известная теория тропизмов Лёба (Лёб, 1918) является одним из способов механистической, естественнонаучной интерпретации движения живых объектов; напротив, теория, кладущая в основу различения критерий ориентировки, т.е. способности к освоению однозначно непредсказуемой ситуации, предполагает наличие в живом объекте некоторой спонтанности (активности) и, следовательно, использует категорию психического (Вилюнас, 1986; Гальперин, 1976).

В чем же конкретно выражается присутствие у живого объекта спонтанной активности? Видимо, прежде всего в принципиально неполной предсказуемости его действия, в том, что мы не можем выделить все необходимые промежуточные переменные» таким образом, чтобы понять действие живого объекта как простую передачу движения. В отличие от «мертвой»природы, где мы в состоянии по крайней мере потенциально «пронзить» единым взором движение кванта активности через прозрачную» среду физических объектов, объекты, обладающие спонтанностью (психикой), не являются для нас «прозрачными». Скорее, такой объект есть некое «темное» тело, своеобразный «черный ящик», порождающий «на выходе» нечто такое, что невозможно было с полной уверенностью предсказать на основании стимулов, данных «на входе», и, таким образом, представляющий собой своего рода «точку творения», точку, будущее состояние которой мы можем предсказать лишь с определенной долей вероятности. Заметим, что термин «вероятность» тут имеет нетрадиционный смысл. В обычном понимании (например, в классической физике) вероятность предсказания события отражает лишь временную и случайную неполноту нашего знания условий и причин данного события и в принципе может быть сведена к полной определенности. Мы же, говоря о вероятности, имеем в виду принципиальную неполноту знания, невосполнимую ни при каких условиях (такая вероятность, например, имеет место в «принципе неопределенности» Гейзенберга).

Видимо, именно в этом кроется общность исследования объектов, обладающих психикой, и так называемых «случайных процессов» в физике и биологии; недаром сконструированное Максвеллом гипотетическое устройство для понижения энтропии получило название «демона». С подобным же «демоном», только не умозрительным, а вполне реальным, встречаются и биологи в лице генетических мутаций; «из-за усиления в генотипах случайных изменений генетических программ, – пишет Б. Медников, – эволюция живой природы принципиально непредсказуема. Наивный детерминизм здесь терпит полный крах. И все, что мы можем предсказать, – это то, что «демон Дарвина» размножит в будущих поколениях потомков тех особей, которые наилучшим образом будут приспособлены к окружающим условиям. А вот как они будут приспособлены – об этом мы можем только гадать» (1980, с. 78). Нетрудно видеть, что в каком-то смысле поведение объекта, обладающего психикой, можно сопоставить с «демоном Дарвина»: нам известно, что данный объект будет стремиться к удовлетворению определенной потребности, но то, как он будет это делать и в какой конечный продукт выльется его активность, строго предсказать невозможно.