– А вот интересно, – задумалась я вслух, присаживаясь к прокурорскому столу, – если они хотели через прессу довести до сведения Масловского факт похищения его жены, значит, они организовали присутствие на месте происшествия какого-нибудь ангажированного журналиста, от него информация и пошла.
– Поди сейчас найди, от кого информация пошла, – проворчал шеф.
– Владимир Иванович, сейчас еще не поздно установить, кто первый подал сигнал. Если бы это был анонимный звонок, то и ТВ, и радио трубили бы об этом. А поскольку они ссылаются на информированные источники, а в правоохранительных органах на сегодняшний день таких нет – то это только свои журналюги…
– Угу, – кивнул шеф. – А дальше-то что? Что в городскую сообщать?
– А чего от вас-то хотят? Заявления о похищении не поступало…
– Мария Сергеевна, а вы что, забыли про статью сто восьмую УПК? Публикации в средствах массовой информации тоже считаются заявлением о преступлении и подлежат проверке.
– Вы хотите провести проверку? – уставилась я на шефа.
– Ну а что еще делать, – вздохнул он, отводя глаза. – Если все СМИ сообщают о том, что похищена жена руководителя топливного холдинга Масловского, – это повод к возбуждению уголовного дела. Мы обязаны это проверить.
– Даже если он сам молчит?
– А он может молчать по вполне понятным причинам. Почему родственники похищенных скрывают от правоохранительных органов случившееся? Боятся повредить тем, кого похитили.
– Та-ак. – Я откинулась на спинку стула. Мое предназначение в этой комбинации открылось мне со всей очевидностью. – Мне что, приступать? – обреченно спросила я.
– Да, Мария Сергеевна, идите, запишите в книгу учета происшествий и приступайте. Мне доложите к концу дня.
– К концу дня?! – ужаснулась я. – Вы что, думаете, я сегодня успею что-то сделать? Да я до Масловского неделю добираться буду…
– Не прибедняйтесь, Мария Сергеевна. – Шеф махнул на меня рукой. – Ваши связи в РУБОПе вам помогут.
– Владимир Иванович, да им не до этого сейчас. Вы же знаете, РУБОП расформирован, их всех вывели за штат.
– Ну, значит, используйте ваши связи в среде организованной преступности, – отмахнулся шеф.
– Вы за кого меня принимаете? – возмутилась я, но шеф замахал обеими руками.
– Найдете, как на Масловского выйти. Все, за работу, за работу.
– А телевидение? – упиралась я.
– Что «телевидение»?
– Как мне с ними разговаривать?
– Послушайте, что вы как маленькая? – Шеф насупил брови. – Все, хватит языком болтать, работайте. Идите, идите. – Он быстро вынес свое грузное тело из-за стола и буквально вытолкал меня за дверь.
– Но, Владимир Иванович…
– Все, все, я сказал.
Дверь прокурорского кабинета захлопнулась, я осталась в канцелярии, растерянно глядя на Зою.
– Зоенька, зарегистрируй заявление о похищении жены гражданина Масловского.
– Давай заявление, зарегистрирую. – Зоя протянула руку.
– Зарегистрируй как заметку в печати.
– Совсем вы с шефом обалдели. Как будто заняться больше нечем, – заворчала Зоя, доставая книгу регистрации заявлений и сообщений о преступлениях. – Он не забыл, что у тебя два дела на выходе?
– Зоенька, кроме тебя, меня и пожалеть некому. – Я подошла к Зое и обняла ее за плечи.
– Угу, – язвительно откликнулась Зоя, – а Горчаков?
– Он меня жалеет по-мужски, а ты по-человечески. Я пошла в РУВД.
По дороге я заглянула к Лешке и пожаловалась на шефа:
– Представляешь, поди туда – не знаю, куда, принеси то – не знаю, что.
