Читать онлайн Александр Бондаренко - Герои «СМЕРШ»

© Бондаренко А. Ю., 2020

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2020

Если бы не Советская власть, то в жизни ему не светило бы ничего хорошего. Виктор Абакумов родился 11 (24) апреля 1908 года в Москве, в районе Хамовники. Теперь это центр города, а некогда была рабочая окраина – населённая ткачами «Хамовная» слобода.

«Отец мой до революции был некоторое время рабочим Московской фармацевтической фабрики, б. Келлер. После революции – уборщиком-истопником одной из больниц гор. Москвы. Заработок отец получал очень низкий, семья из 5 человек (брат, сестра и я) всегда находилась в нужде. Проработав в больнице много лет, отец в 1922 году умер.

Мать до революции работала швеёй по разным мастерским, и, кроме этого, ей приходилось ещё брать шитьё на дом. После революции работала уборщицей…»[1] – писал Абакумов в автобиографии в 1939 году. В ту пору ему был всего только тридцать один год, а он уже был начальником Управления НКВД по Ростовской области и пребывал в чине капитана госбезопасности, что соответствовало армейскому подполковнику; впрочем, весной 1940-го Виктору будет присвоено сразу же «генеральское» звание – «старший майор государственной безопасности». Казалось бы, путь до такого чина в его возрасте должен был быть стабильно восходящим, исключительно «вперёд и вверх, а там…» (как у детей высокопоставленных чиновников), но на самом деле «дорожка» эта для него оказалась тернистой, извилистой и ухабистой.

Биографию Абакумова можно было бы назвать уникальной, если бы в те смутные послереволюционные времена подобным же необычным образом не складывались многие тысячи жизней. В 13 лет, даже не успев закончить четырёхклассного городского училища (это было единственное его образование), Виктор отправился воевать, записавшись добровольцем во 2-ю Московскую бригаду ЧОН. ЧОН (части особого назначения) – это, как объясняет энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР», «военно-партизанские отряды». Как раз в 1921 году, когда Абакумов стал чоновцем, они были включены в состав милиционных частей Красной армии. Войска это были достаточно серьёзные: «В декабре 1921 года в ЧОН числилось кадрового состава 39 673 человека и переменного – 323 372 человека. В составе ЧОН были пехотные, кавалерийские, артиллерийские и бронечасти»[2]. О боевой биографии Абакумова известно, что он «выезжал на подавление волнений в Шиловском уезде Рязанской губернии»[3], однако не стоит думать, что он был «крутым спецназовцем», потому как в бригаде пребывал в качестве санитара, а в 15 лет вообще демобилизовался. Пришлось «вписываться» в мирную жизнь – без образования, без профессии. Отсутствие оных ему заменили энергия, трудолюбие, предприимчивость и, как кажется, недюжинная смекалка.

Работу Виктор выполнял самую низовую и тяжёлую: упаковщик, грузчик – но выполнял её добросовестно, требуя того же и с других. Он, как и многие, уверовал тогда в правильные лозунги новой власти и, в частности, объявил непримиримую войну «расхитителям социалистической собственности». Парень он был здоровый, задерживал и воришек, и ворюг, а потому за свои смелые и решительные действия был награждён ценным подарком. Вскоре ему вообще предложили работу «по профилю» – стрелком военно-промышленной охраны в ВСНХ[4] СССР. В 1927 году Виктор вступил в комсомол – по возрасту достаточно поздно, но уже через три года он стал членом ВКП(б). Явно, что вступал Абакумов в партию не из карьеристских побуждений: в то время он опять работал упаковщиком на складах Центросоюза – какие там могли быть служебные перспективы? Но тут, как говорится, подфартило. Советской власти требовались свои надёжные кадры.

Возвратимся к знакомой нам автобиографии: «В этом же году, когда проходило выдвижение рабочих в советский аппарат, меня через профсоюзы выдвинули в систему Наркомторга РСФСР, где я работал зам. начальника административного отдела торгово-посыльной конторы и одновременно был секретарём комсомольской организации»[5].

Как известно, в советские времена ВЛКСМ являлся серьёзным «социальным лифтом». Абакумовская карьера по комсомольской линии развивалась стремительно: в сентябре 1930 года Виктор возглавил комсомольскую организацию штамповочного завода «Пресс», откуда вскоре перешёл в Замоскворецкий райком ВЛКСМ, заведующим военным отделом. Честно говоря, это смущает: неужели после почти целого десятилетия войн не могли подобрать никого опытнее? Ну да ладно, тем более что отдел Виктор возглавлял недолго: в 1932 году был направлен на работу в органы НКВД. Кстати, следует отметить, что он неоднократно просил отправить его на учёбу. Не направили – послали служить. Так тогда со многими поступали.

Сначала он был определён на должность штатного практиканта экономического отдела Полномочного представительства ОГПУ Московской области, затем, в 1933 году, стал уполномоченным 1-го отдела Экономического управления (ЭКУ) ОГПУ.

…Несколько лет тому назад нам довелось не раз беседовать с ветераном ВЧК – ОГПУ Борисом Игнатьевичем Гудзем[6], который рассказывал, что именно ЭКУ явилось инициатором фабрикации дел о «вредительстве» в различных областях жизни страны. Борис Игнатьевич говорил: «Дела по всем этим процессам вело экономическое управление; даже по ложным обвинениям меньшевиков… дело вело это управление. Видимо, здесь аппарат и, соответственно, руководство оказались самыми неустойчивыми…»[7]

Молодому чекисту следовало вписаться в это, скажем так, совсем не простое подразделение. Не получилось. Вот что вспоминал бывший начальник отделения, в котором трудился Абакумов, Михаил Павлович Шрейдер[8]:

«В течение первых двух месяцев Абакумов несколько раз докладывал мне о якобы развиваемой им огромной деятельности…

Через два месяца я решил проверить работу Абакумова.

В день, когда он должен был принимать своих агентов, я без предупреждения приехал на конспиративную квартиру, немало смутив Абакумова, поскольку застал его там с какой-то смазливой девицей. Предложив Абакумову посидеть в первой комнате, я, оставшись наедине с этой девицей, стал расспрашивать её о том, откуда она знает, что такой-то инженер (фамилия которого фигурировала в подписанном ею рапорте) является вредителем. А также, что она понимает в технологии производства, являясь канцелярским работником?..

При проверке двух других “завербованных” Абакумовым девиц картина оказалась такой же.

На следующий день я написал руководству ЭКУ рапорт о необходимости немедленного увольнения Виктора Абакумова. По моему рапорту Абакумов был из ЭКУ уволен…»[9]

Морализировать не будем: тут и серьёзный должностной проступок, и всё то же «липачество», то есть создание фальсифицированных дел. Хотя вполне возможно, что на «такого-то инженера-вредителя» ранее уже показали другие люди. Не нужно также забывать, что автор воспоминаний провёл около четырёх лет, с 1938-го по 1942-й, в тюрьмах и лагерях.

Однако факт остаётся фактом: в результате произошедшего Абакумов оказался в ГУЛАГе – по счастью, в качестве оперативного уполномоченного 3-го отделения отдела охраны. Есть версия, которую – к сожалению, ничем не подтверждая, – поддерживают некоторые авторы, что Виктора Семёновича связывали некие родственные отношения с Николаем Ильичом Подвойским[10], первым наркомом РСФСР по военным делам, руководителем Всевобуча[11] и ЧОН в 1919–1923 годах, членом ВЦИК и ЦКК[12] ВКП(б). Мол, он-то и пристроил родственника в ЧОН, затем содействовал его назначению в НКВД, вскоре переименованный в ОГПУ, а потом спас от изгнания «из рядов», если даже не большего наказания. Ведь произошедшее на конспиративной квартире можно представить и как «расшифровку объекта», а тогда вообще – пиши пропало, государственное преступление!

А так, можно считать, Абакумов не только отделался «лёгким испугом», но и сумел пройти хорошую школу. «Та работа, которой занимался в ГУЛАГе Виктор Абакумов, не зря называлась оперативной. Секретно-оперативное отделение, а раньше третье информационно-следственное отделение обеспечивало руководство и проведение оперативно-чекистского обслуживания заключённых, спецконтингента и вольнонаёмных работников исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД. <…>

Судя по тем задачам, которые пришлось решать В.С. Абакумову в ГУЛАГе будучи оперуполномоченным, и судя по его огромному влечению к оперативной работе, можно с уверенностью сказать, что те несколько лет, которые он провёл там, не прошли даром. В любом случае он получил знания, умения и навыки в контрразведывательной практике по агентурной проработке заключённых с целью выявления не вскрытых в процессе следствия их прежней преступной деятельности и связей, а также по агентурной разработке лиц из вольнонаёмного состава, подозрительных по шпионажу. Приходилось ему заниматься выявлением и предотвращением вредительства»[13].

Всё это уже было серьёзно.

В 1937 году Абакумов был переведён оперуполномоченным в 4-й (секретно-политический) отдел ГУГБ[14], вскоре дорос до заместителя начальника отделения, а затем принял отделение во 2-м (оперативном) отделе.

Об этом периоде своей жизни Виктор Семёнович писал в автобиографии так: «Работая в органах НКВД… <далее следует перечисление известных нам должностей. – А.Б.> я всё время был на низовой работе.

В 1939 году руководством НКВД СССР был выдвинут на руководящую чекистскую работу – нач. УНКВД Ростовской области»[15].

Впрочем, он уже с 5 декабря 1938 года был исполняющим обязанности начальника Управления, а 27 апреля 1939-го занял эту должность официально. Почему произошло такое назначение, определённый ряд авторов не имеет ни малейших сомнений:

«Надо полагать, что Абакумов… сделал свою карьеру с помощью здоровых кулаков и садистских наклонностей, которые по указанию Ежова[16], а затем Берии[17] с успехом применял против ни в чём не повинных людей…»[18] – уверен Михаил Шрейдер.

Хлёстко, жёстко, но бездоказательно! Пишут: «надо полагать» – а может, совсем и не надо?

Биограф Абакумова рассказывает о том же периоде, ссылаясь на конкретного свидетеля: «По свидетельству чекиста А. Ведерникова, Абакумов даже пальцем подследственных не трогал: “Бывало, допрашиваешь какого-нибудь вредителя, а он врёт, изворачивается, сочиняет всякие небылицы. Вот слушаешь, потом не вытерпишь и закатишь ему оплеуху, чтобы сказки не рассказывал. Бывало в моей практике и такое, чего греха таить. Молодой был, горячий. А вот Абакумов, тот нет, пальцем подследственного не трогал, даже голоса на допросах не повышал. Помню, один деятель из троцкистов так прямо измывался над ним. Развалится на стуле, как у тёщи на блинах, и дерзит, угрожает даже. Мы говорим, что ты, Виктор Семёнович, терпишь, дай разок этому хаму, чтобы гонор поубавил”. Он на нас глянул так, словно на врагов народа»[19].

Кстати, этот же вопрос – участвовал ли Абакумов в пытках подозреваемых – мы задали ветерану военной контрразведки генерал-майору Василию Афанасьевичу Кириллову[20]. Ответ был таков:

– Я ни от кого не слышал, чтобы он лично участвовал в избиениях. Наоборот, я обратил внимание на его слова в письмах Берии и Маленкову[21]: «Да как же так, если мы знаем, что это враг, мы бы всё равно доказали его виновность…» Это показывает, что подобные методы в то время применялись, но применял ли он сам – этого я, повторяю, ни от кого не слышал!