– Хэнк?
– Да пойду я с тобой, пойду, куда ж я денусь? – проворчал здоровяк. – Ты патронами для своей пукалки запасся?
Ник только плечами пожал – неужели не видно? На нём же трофейная разгрузка, из которой выглядывают торцы автоматных магазинов. Сам Хэнк не стал брать "Кох" – остался верен своему чудовищному "слонобою".
– Карина, – Ник повернулся к девушке, – "Кохом" пользовалась?
– Нет, но ничего сложного не вижу, – ответила девушка, закидывая короткоствол за плечо.
– Тогда, Хэнк, командуй выход. Мы готовы.
– Вот же ж! – делано возмутился здоровяк и отвесил низкий поклон. – Спасибо, начальник, что разрешил дать команду.
– Да, что-то я… – смутился Николай, глянув на насмешливо улыбающуюся Карину.
– Ладно, не парься, – Хэнк хлопнул Ника по плечу, отчего того повело в сторону. – Внимание, рядовые!
– Так-то я – сержант. И даже старший, – тихо буркнул Ник.
– Внимание, старший сержант и рядовая! Даю команду на выход: за мной, шагом марш!
Уходя с поляны, Ник уловил довольно громкое высказывание Карана "Три бестолоча". Когда их тройка отдалилась примерно на километр, Карина догнала Ника и тихо сказала:
– Спасибо.
– За что? – удивился Ник.
– Потом объясню, если сам не догадаешься.
– Ну-ка, дети, тихо! – рыкнул Хэнк. – Потом любезничать будете. Впереди куст с наркоцветами – Ник, это я для тебя говорю. Так-то он безвреден: не жрёт жертв, не травит иглами. Просто на людей влияет не хуже наркотика. Увидишь такой – не приближайся и не нюхай, а то обдолбанным будешь пару часов ходить. В таком состоянии запросто можно попасть кому-нибудь под раздачу.
Николай при взгляде на высокий – метра под три, куст, усыпанный красивыми розово-красными цветами, почувствовал подсказку встревожившейся интуиции и спросил:
– Только его аромат с ума сводит? Или, к примеру, если цветы пожевать, эффект такой же будет?
– У нас как-то не нашлись самоубийцы, – фыркнула Карина. – Никто жрать эти цветы не пробовал. Хочешь стать первопроходцем?
– Нет, – задумчиво разглядывая красивый куст, протянул Ник, – думаю, что будет, если вот такие цветочки подсунуть, скажем, охране карьера?
– А-а, вон ты про что, – сообразил Хэнк. – Ну, могу тебя обрадовать: смысла нет, заморачиваться со сбором цветов и травить этих уродов. Там одно название, а не охрана. Рабов они не боятся – зазомбированные пальцем их не тронут, не говоря уже о восстании. Вышки по периметру стоят, чтобы отстреливать каких-нибудь зверюг, если те вдруг вздумают лезть на территорию карьера. Но, насколько мне известно, местные животины ни разу не лезли туда сами… Напротив, территория вокруг карьеров и рудников будто вымершая. Поэтому бандюки там обленившиеся и отупевшие от безделья.
– Так вроде бы говорили, что для гильдейцев в наказание стоять на охране карьеров? – удивился Ник.
– Подумай сам, что там может быть хорошего? – пожал плечами Хэнк. – Вместо городских кабаков и доступных женщин – сухой закон и замученные рабы. К тому же, никто не отменял те опасности, которых просто нет в большом городе. Та же миграция ордестов, к примеру.
– Ты хочешь сказать, что мы можем легко и непринуждённо проникнуть на территорию карьера? – недоверчиво поднял одну бровь Ник.
– Выберем место, где нет стрелковых роботов, заблокируем поисковые сенсоры на колючке. Мы так раньше делали, когда совершали набеги. Ну, когда ещё надеялись, что освобождённые смогут вернуться к нормальной жизни. Потом перестали соваться к карьерам… ну, я тебе это уже рассказывал. Так что, думаю, мы там не найдём бдительных стражей.
