Память Павла возмущалась, какой же творится бардак! Как удобно было взять и позвонить с сотового куда угодно. И ведь скоро так будет! Ровно десять лет пройдет, и переговорные пункты канут в прошлое.
Круглые черные часы показывали начало шестого. Если случилось что плохое, в поселке уже должны знать. От дурного предчувствия скрутило живот, Павлик принялся мерять шагами помещение, его затрясло, как узника СИЗО перед оглашением приговора.
Погруженный в мысли, он чуть свою очередь не прозевал, со второго раза только услышал, что объявляют его номер и кабинку номер пять, рванул в пятую, непослушным пальцем принялся крутить диск. Зажмурился, услышав гудки. Дождался щелчка и натянул футболку на нос, чтоб сделать голос неузнаваемым.
— Алло? – проговорила из трубки Валькина мама, она родилась в Киеве, и у нее мягкий украинский акцент.
— Здравствуйте, — отчеканил он как можно более грубо. – Меня зовут Егор, я троюродный брат Павла Горского, и хотел поздравить его с днем рожд…
— Павлик, если ты хочешь, чтоб тебя поздравил Валентин, почему ты его не пригласил?
Черт! Узнала. Или можно попытаться ее переубедить?
— Это не Павлик, а Егор…
— Не обманывай, я тебя узнала.
Черт! Павлик прервал связь и от злости чуть не пнул кабинку. Забрал сдачу в кассе, на улице отдышался, переложив обернутый газетой нож из руки в руку.
Так. Если бы у Горских случилось что-то плохое, реакцияу Валькиной мамы была бы другая. Неужели контролеры заменили его двойником? Или плохое все-таки случилось, просто в поселок весть о происшествии еще не дошла?
Значит, придется все-таки дергать брата, пусть наберет с домашнего Вальку, когда стемнеет. Здесь же с обычного телефона Павлик позвонил в справочную, узнал номер Раткевич, проживающих на Третьей Владимирской, записал его ручкой на запястье и отправился к Егору уже пешком, очень надеясь, что если один раз встретится с ним, ничего страшного не случится
2. Глава 2. Культивация и всходы
Прежде чем позвонить, он около часа блуждал по окрестностям. Наплевал на диету и купил себе «сникерс» в ларьке, а на остановке – горячий чай у тетки с термосами, отмахнулся от предложения отведать пирожок
Было девятнадцать двадцать, но солнце и не думало опускаться. Память Павла подсказала, что в июне в этих широтах темнеет далеко за полночь, и он решился, скормил монетку телефону, набрал Егора и до боли закусил губу, лихорадочно соображая, что же ему говорить.
Трубку сняла женщина, его мама. Не дожидаясь вопроса, Павлик затараторил:
— Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Егора. Это Павел.
Слава богу, не стала спрашивать какой. Приглушенно донеслось:
— Егор! Его-ор! Что он там делает?.. – Треск, щелчок, отдаленные голоса. Снова щелчок, и уже другим голосом выдохнули в трубку:
— Пашка, ты? Ты по межгороду звонишь? Помню, что у тебя был день рождения, написал письмо тебе, телефона-то у твоих родителей нет. Еще раз поздравляю!
В голосе Егора читалась радость.
— Да я тут, недалеко от твоего дома. Можешь выйти?
— В Москве? — не пару секунд Егор смолк, осмысливая, как и почему. — Давай лучше ты в гости! Я тут фильм смотрю по видику…
Павлик вдохнул, выдохнул и сказал:
— Я не могу. Выйди, пожалуйста, только не говори родителям, что звонил именно я. Скажи, там, одноклассник или сосед. Это очень важно. Если они узнают, у всех могут быть… неприятности.
— Что-то случилось? – пробормотал Егор шепотом, и Павлик представил, как полненький очкастый парень закрывает трубку рукой, воровато поглядывая на дверь спальни.
