Гипнотерапия без транса. Разговор с эмоциональным разумом другого человека - страница 2

Работа с языком внушения в клинической практике неизбежно приводит к обсуждению терапевтической коммуникации и, в частности, той, которая стратегически ориентирована на то, чтобы вызвать изменения в пациентах.

Среди множества теоретико-прикладных традиций интерактивно-стратегический подход (Nardone, Salvini, 2013) принял суггестивный тип коммуникации за основу своего действия. Этот подход зародился в 1950-х годах в Пало-Альто. Он стал результатом исследований, посвященных прагматике человеческой коммуникации (Wittezaele in Nardone, Salvini, 2013), которые проводились группой под руководством Грегори Бейтсона в течение более десяти лет. В дальнейшем вклад в развитие данного подхода внесли многочисленные исследователи различных научных дисциплин.

Наиболее интересная особенность этого подхода состоит в том, что он анализирует коммуникацию – как в человеческих отношениях, так и во взаимодействии между животными – со множества различных точек зрения[3]. Основное внимание он уделяет влиянию коммуникации на то, как человек воспринимает реальность и взаимодействует с ней. Коммуникация понимается как инструмент, побуждающий к изменениям, как конструктивным, так и деструктивным, здоровым и нездоровым. После столетий, когда прагматические убеждающие эффекты коммуникации практически отрицались, разносторонние исследования школы Пало Альто вернули их в центр внимания. Впервые в современном западном мире столь серьёзно обратились к изучению прагматики коммуникации, риторики и искусства убеждения – всего того, что в эллинистическом мире было «благородным искусством убеждения», которое практиковали и преподавали софисты. Софисты, что с на древнегреческом означало «великие мудрецы», были теми, кого сейчас назвали бы экспертами, занятыми разработкой методики убеждающей коммуникации, которую они применяли с большим успехом в различных сферах человеческой деятельности. Можно сказать, они были консультантами по problem solving, эффективному решению проблем, и работали с правителями и царями, воспитателями будущих элит, учителями риторики и первыми врачами. Мало кто знает, что Гиппократ, считающийся отцом медицины, был племянником Горгия, величайшего из софистов, чей брат (Diels, Kranz, 2006) был одним из первых врачей античности (Нардонэ, Сальвини, 2011). Другой выдающийся софист, Антифонт, был первым психотерапевтом в истории: в V веке до н. э. он вёл практику лечения всех болезней словами и мягким приведением собеседника к желаемой точке зрения, и добился такого успеха, что его имя упоминается в «Жизнеописания десяти ораторов», приписываемой Плутарху, и в «Воспоминаниях о Сократе» Ксенофонта. К нему приходило так много людей с разных концов эллинистического мира, что это стало для него стрессовой нагрузкой, и он решил прекратить свою деятельность. Слишком велик был успех, слишком высок спрос, слишком большим было и давление. Сейчас мы бы сказали, что он столкнулся с выгоранием (Maslach, 1982).