Гипнотерапия без транса. Разговор с эмоциональным разумом другого человека - страница 4

Сразу над древним мозгом располагается средний мозг, ответственный за осуществление многих важных психомоторных функций, и лимбическая система, которая связывает средний мозг и конечный мозг, то есть кору головного мозга. Последние исследования показывают, что самые важные изменения в человеке происходят только под воздействием сильного опыта на уровне древнего мозга (LeDoux, 2002; Nardone, Milanese, 2018): все, что делается на уровне среднего мозга и на уровне коры головного мозга, мало влияет на адаптивную систему первичных эмоций.

Использование суггестивного, эвокативного (вызывающего образы и ощущения – Прим. пер.) и перформативного языка напрямую стимулирует наиболее архаичную часть нашего мозга, потому что в этом случае активируются первичные эмоции и запускаются механизмы, которые находятся ниже уровня осознания (Nardone, 2015).

В нашей области, психологии, всегда считалось, что мышление и познание – это Олимп наших знаний; нейронауки же показывают, что более 80 % деятельности нашего мозга происходит вне уровня сознания (Koch, 2012). Таким образом, сознание не обладает всей той силой, которую ему приписывали на протяжении тысячелетий. Напротив, чаще всего, когда оно хочет «вмешаться» в первичные эмоции, оно изменяет их и создает конфликт, который порождает дисфункциональные реакции.

Гипноз без транса – это то, что достигается путем изучения и использования суггестивного языка, который воздействует непосредственно на самые древние части нашего мозга, стимулируя «умения без понимания». Приведем несколько ярких примеров: мгновенная влюбленность, как удар молнии, случается в течение 16–32 тысячных долей секунды. Я вижу этот взгляд, эту улыбку, это чувственное движение и – бам! – я полностью покорен. Это пример мощнейшего суггестивного эффекта. Другой пример мы привели в начале книги, когда упомянули оратора, которому нужно выступать перед большой аудиторией. Представьте на минуту, что оратор – это вы. Вы приходите, занимаете место, готовы начинать. Тем временем, все люди в зале продолжают говорить и даже не видят вас. Обычно ораторы пытаются разрешить ситуацию тем, что берут микрофон и просят присутствующих занять места и начать слушать. Как правило, эта попытка оказывается провальной. Если вместо этого начать смотреть на всех слушателей, то через несколько мгновений они сядут и начнут смотреть на оратора как завороженные. Так оно и есть: они заворожены суггестией.

Чем суггестия отличается от гипноза? В гипнозе мы имеем воспроизводимое и измеряемое изменение способа восприятия субъекта и даже вариации его реакций, то есть мы можем воспроизвести условия, которые вызывают эти изменения, и измерить электроэнцефалографические волны во время гипнотического состояния. В состоянии суггестии этого не происходит: нет никаких изменений электроэнцефалографических волн и не существует стандартной процедуры для наведения состояния суггестии.

Изучение гипноза по критериям, разделяемым научным миром, позволило известному профессору Стэнфордского университета Эрнесту Р. Хилгарду сформулировать строгую шкалу гипнотической внушаемости (Weitzenhoffer, Hilgard, 1959). Заметим, что Хилгард использует термин «внушаемость», что является ключом к решению дилеммы: именно внушение создает гипноз. Действительно, что происходит во время индукции транса, если не тот факт, что с помощью процедуры внушения гипнотизер вводит субъект в измененное состояние сознания, которое и есть гипноз? Без суггестивной коммуникации и внушаемости субъекта феномен гипноза просто-напросто не возникает. И на этом всё не заканчивается: как только гипнотическое состояние достигнуто, и если мы хотим вызвать определенные ощущения у загипнотизированного человека, нам снова нужно использовать суггестию, т. е. лингвистические формулы, вызывающие то, что мы хотим произвести в ощущениях субъекта.