Энкиду кротко проговорил:
– Билл… в такую жару лучше надевать что-то, закрывающее кожу. И я бы очень тебя поблагодарил, если бы ты не заботился обо мне публично.
– Вот те раз. Что я сделал?
– В присутствии красивой женщины ты обсуждаешь мои физические недостатки. Мне неловко, милый.
Ас хмыкнул.
Билл символически сплюнул и окончательно, с высоко поднятой гривастой головой, пошёл к выходу. Резко свернул и позаимствовал у Шанни несколько виноградин. Погрузив их в рот, сразу повеселел – виноград был крупный и, как в сказке, прекрасно утолял жажду.
– Как хотите. – С голубиной уступчивостью высказался он. – Мир тебе, красивая женщина.
Удалившись, он, спустя четверть часа, явился в костюме с криво сидящим галстуком и в подтяжках.
Сев, он ни на кого не посмотрел. Когда садился, ему пришлось сильно взяться за штаны классическими щепотками, но тщетно – ткань, невзирая на совершенство форм, которые ей было предложено облечь, увы – прозаически повиновалась законам перемещения влаг и – прилипла, господа…
Ас подмигнул Шанни. Она быстро посмотрела на часы командира, которые тот выставил, как бы нечаянно.
Энкиду, вовлечённый в игру, исподтишка показал три пальца. Ас покачал головой с пучком и выкинул два. Шанни показала мизинчик. Билл краем глаза уловил момент, когда Шанни, выгнув рот, беззвучно возражала Асу.
Все посматривали на часы. Рука Билла непроизвольно потянулась к галстуку и подёргала. Энкиду зыркнул на циферблат – стрелка прошла одно деление с половиной.
– Шанни. – Шепнул, подавая знак.
Билл завертел башкой и застонал. Ас заорал:
– Я!
Билл испуганно подскочил.
Шанни яростно возразила:
– Я!
Оба посмотрели на Энкиду. Тот сказал:
– Минута менее чем с половиной. Шанни.
Ас сказал:
– Нечестно.
Билл вертел головой.
– Что? Что? – Спрашивал он.
И посмотрел, направленный взглядом неосторожного Энкиду, на часы. Ахнул – понял.
– Ставки делали. Сво…
Ас стыдливо закашлял. Билл скривился.
– Нехорошие вы нибирийцы.
Светлый отменного качества костюм подёрнулся тёмными пятнами – пышная душа Билла проступала кругами и прочими геометрическими фигурами.
Ас энергично отложил книгу, встал. Билл со злорадством отметил, что военные брючки вполне зимнего образца пришлось также подтянуть усилием.
– Вот что, господа… мои извинения, но совершенно необходимо поговорить.
Билл полюбопытствовал:
– А для этого надо было так резко принимать вертикальное состояние? Почему бы, небрежно не отложив книгу на великолепное колено и не забыв в книге волнующим жестом костлявый палец, не сказать негромко… о чём поговорить?
Ас уже подался к выходу:
– Давайте только отсюда… леди Шанни, ребята.
– А чем тебе здесь не нравится?
Ас исповедовал похвальный лаконизм:
– Жарко.
– Ах, вот оно что.
– И ты бы убрал вот это…
– Я тебя не пойму.
– Билл, мне надо, чтобы ты соображал. Чтобы мы все по возможности соображали на самых коротких волнах. А галстук передавит твои последние… я хотел сказать, жарко, Билл.
Шанни поднялась. Ас быстро посмотрел на неё. Лицо у него было чересчур непринуждённое. Энкиду покинул логово с улыбкой, свидетельствующей, что она прикрывает болевой синдром.
Ас позвал их в комнату, где гад-дядя показывал им книгу великого ветеринара. Там допотопная система вытяжки почти справлялась с перегревом: туннели, дырявящие каменную плоть, проталкивали в вентиляцию воздух, охлаждённый северным крылом замка.
Шагали в душных коридорах… по стенам ползли капли пота древнего здорового дома. Шанни припомнила запах поддельного адъютанта и в противной полутьме нашла взглядом сердитую спину Билла. Ей до сих пор как-то не верилось, что тогда это был он.
