Глубокий возраст - страница 5

Захар Авдеич(грозит рукой). Ты это брось мне! Свою кабалу ей перевесить, а самой жить паразитом еще лет сто! Не дам! Жив не буду, а не дам! С того света инспектировать приду! (Пауза.) Ладно, кончим антимонии. Ты, говоришь, деньжат достала на Юленькино образованье? Сделай милость, покажи. Не посмотрю, каким путем они добыты. Что для Юленьки, мне в радость.

Уматова вскакивает, оживленным шагом подходит к столу.

Уматова. А вот это мы запросто! Смотрите, папочка! Я и Юленьку уже обрадовала такой субсидией! Ее выделил очень, очень хороший гражданин, да только имени не знаю. (Оборачивается на ухмылку Захара Авдеича, продолжает.) Ну, дай бог ему здоровья! Ох, у учителя сегодня праздник буде-ет… Я, папочка, надежно так под примус спрятала, минутку…

Поднимает примус, под ним пустая стеленная клеенка. Заглядывает под нее, под стол, озирается по сторонам. Ошарашена. Посмеивается Захар Авдеич.

Захар Авдеич. Маринка, изволь анекдотец: приходит, значит, к Сталину баран и говорит: «Покорми меня». А Сталин ему отвечает: «Отстань, у меня еще полмиллиона баранов не кормлено». Вот и ты…

Уматова(озаренная пришедшей догадкой). Женя… (Поворачивается лицом к входной двери, вскрикивает.) Женя!

Входит Женя.

Захар Авдеич. Еще трутень… (Уматовой.) Подходящего места для домашней сберкассы не нашла, дочка? На стол бы, на обозренье положила – разницы бы не было.

Женя. Ваше здоровье, дедушка.

Захар Авдеич. Какие наши годы…

Женя(подходит к матери). Мама, что я слышу? Дедушкины мерзкие инсинуации!

Захар Авдеич. О! Выучил! Знаток!

Уматова(со слезами). Женя, Женя… Никаких инсинуаций… Просто скажи, что ты – снова ты! – взял деньги, да их уже нет…

Захар Авдеич. Как нет? В гостинице Ветрова они!1(Смеется.)

Уматова(обреченно трясет сына за руки). Лучше признайся! Признайся, Женя! Оттого, что ты увиливаешь, еще больней, еще гаже.

Захар Авдеич. А то он думает о твоей боли. Весь в мать.

Уматова. Папа, вы не могли бы…

Захар Авдеич. Да-да. Продолжайте аудиенцию. Мы со Славкой, как оно… сторонние наблюдатели.

Женя. Лучше бы посторонние, дедушка!

Захар Авдеич. Ага!

Уматова. Сын, ну неужто ты не подумал…

Захар Авдеич. А он не привык. Кто бы, кроме Юли, хоть чем в нашем доме думал… Этого, милые родственники, я не встречаю.

Женя. А много ли ты думала, мама, когда вот здесь, на этом месте, расхрыстала деньжата?! На них, знаешь ли, не было писано, что они зарезервированы.

Уматова. Конечно, сынок… У нас же денег куры не клюют, а то, что ты взял, так… Молочнице с утреца подать. Не подорвет оно бюджета.

Захар Авдеич. Разумеется!

Женя. Я попросил бы предупреждать.

Уматова. Хуже не то, Женя. А то, что, когда ты мотал деньги, ты ни о ком не вспомнил. Я не прошу помнить меня, дедушку…

Захар Авдеич. Много ты нас с матерью помнила!

Уматова. Прошу помнить о сестре. Ты предпочитаешь жить без образованья, тебя никто не принуждает. Но она тянется к науке. На науку нынче нужны деньги.

Захар Авдеич. А когда-то были не нужны?

Уматова. Я не знаю, на что ты так тратишься… Приходишь трезвым, в сознании. Уж все перебрала… Так и не поняла, что тебя несет…

Захар Авдеич. Дочь! Ты не только дура, но и незрячая! На нем все его траты! Костюмчик вон шевиотовый, ботинки канареечные. С ранья их не было. Вот куда уплывают деньги-то Юленькины! Как баба на тряпки тратится, позор! На водку, на бега было б не так позорно, как на тряпье!

Уматова(отчаянно)