Имя: Влада.
Улыбка, едва заметная, но настоящая, скользнула по его лицу. Он ответил, не торопясь.
– Признаться, я думал, ты выдержишь хотя бы минуту тишины, – лениво произнёс он. – Но ты же всегда была импульсивной.
– Что ты с ней сделал?! – Влада почти не дышала, голос был сорван, как обнажённый нерв.
Он прислонился плечом к сиденью, уставившись в тёмное небо за лобовым стеклом.
– А ты не хочешь сначала спросить, как я? – усмехнулся. – Всё-таки, столько времени…
– Что. Ты. Сделал. – повторила она, медленно, жёстко, и в её голосе зазвучал тот металл, который он всегда так… ценил.
– Пока что… ничего. Она отдыхает. Живая. Красивая, даже в крови. И – неподконтрольная тебе. Знаешь, как приятно наблюдать за тем, кого ты не смогла защитить?
Тишина. Даже дыхания не слышно.
– Ты думаешь, я испугаюсь? – спросила она тихо, хрипло.
Он выдохнул дым.
– Нет. Я думаю… ты сломаешься. Потому что на этот раз всё не по твоим правилам, Влада. На этот раз – я первый сделал ход.
Он повесил трубку. Без предупреждения. С удовлетворением. Как человек, знающий: он бросил спичку. И теперь будет ждать, как горит.
Тишина после сброшенного вызова висела в воздухе, как удушливая дымка.
Антон закрыл глаза, выдохнул, позволяя затяжке раствориться в ночи. Он уже ожидал, что на этом всё – что Влада проглотит яд, как всегда, молча, и уйдёт в себя. Он знал её тишину. Но не её решимость.
Через несколько секунд – телефон снова зазвонил. Он оторвал взгляд от неба и посмотрел на экран. Имя снова то же.
Влада.
Бровь чуть дрогнула. Удивление – тихое, хищное, но настоящее.
Он медленно принял звонок.
– Я, признаться, не думал, что ты наберёшь второй раз, – сказал он спокойно, но в голосе уже звучал интерес. – Это… приятно. Ты ведь так редко просишь.
На том конце – короткая пауза. Затем:
– Что ты хочешь от меня, Антон? – её голос был ровным, но он слышал: она сдерживается.
Как вулкан под тонким слоем льда. Он выдохнул и чуть откинулся назад, глядя в зеркало заднего вида, где отражалось его собственное лицо – спокойное, чужое, почти безжизненное.
– Всего лишь… последнее слово, – произнёс он медленно. – Я дам тебе то, чего ты так жаждешь. Развод. Свободу. Даже, если хочешь, полную изоляцию от моего имени, моих людей, моего мира.
Он сделал паузу. Наслаждался ожиданием. Потом добавил:
– Но. Я забираю всех из твоей жизни. Карин – была только началом. Алекс. Виктор. Даже твои новые тени, даже твои иллюзии о второй попытке. Я хочу, чтобы ты осталась одна. Полностью. Без них. Без кого-либо. Без спасения. Без любви. Только ты и твоё имя. Твоя компания. И пустота, с которой ты так красиво притворялась всё это время.
На том конце – глухо. Молчание, в котором он слышал, как она дышит.
– Это не месть, Влада, – произнёс он холодно. – Это… чистая арифметика. Ты хотела свободу – я её дарю. Но свобода должна быть… полной.
Он замолчал. Ждал. Слышал, как в её груди что-то ломается. Как гулкая ярость не находит выхода. И именно это ему нравилось. Он ждал, что она ответит. Пошлёт его. Прокричит. Заплачет. Но Влада молчала. И в этом молчании он вдруг почувствовал тревогу. Потому что она не сломалась. Не в этот раз. И это пугало его больше, чем её слёзы.
