Но долго не было в нём книг с настоящей, а не подрихтованной под правду историей: Карамзина, Соловьёва, Костомарова, Ключевского… Теперь эти книги у меня есть – для внука, если он, конечно, как и всё нынешнее молодое поколение, не предпочтёт труд ума труду созерцания.
Глава восьмая. Тимур и его команда
Первый институт, в который я поступал после школы был педагогический. И это был не случайный выбор. Как мне тогда казалось, даже некоторый опыт педагогической работы был. И вот летом за год до окончания школы я самостоятельно «сколотил» свой собственный отряд из знакомой ребятни. Видимо, так меня впечатлил Гайдар своим Тимуром. Вот как это было.
Каждое лето своего октябрятско – пионерского детства я, как и многие из моих школьных друзей, проводил в пионерских лагерях. Смены там проходили интересно, но однообразно. И так из года в год. Поэтому про манную кашу по утрам и кисель на ужин рассказывать не интересно. А о каких-то «приключениях» – боже упаси – нас из лагеря вмиг бы «выперли», да и родителям нагоняй на работе бы ещё дали за плохое воспитание советских детей. Лучше посмотрите замечательный фильм про всё это с Евгением Евстигнеевым – «Добро пожаловать или посторонним вход запрещён!» и всё увидите сами. Так было во всех пионерских лагерях. Конечно, отбывая эту пионерскую повинность, нам, особенно мальчишкам, всегда хотелось чего-нибудь другого. Чего, впрочем, и сами мы толком не знали.
А так как в школе я всегда был в рядах активистов, что мне ничуть не мешало, как и остальным, получать массу двоек по основным, но мне не интересным, предметам, в разных классах по мере собственного взросления, занимался я и первоклашками и ребятами чуть постарше, ведя шефскую работу. Но это тоже была нужная, но скучная для меня работа. К моему окончанию девятого класса вместе с загородными лагерями стали организовываться пионерские лагеря дневного пребывания при школах, видимо, детей в те годы подросло очень много. В таких городских лагерях почему-то всегда было больше мальчишек. Учились они в основном в 3—5 классах. Наверное, родители решили, что так для них будет спокойнее. Но всё равно многие из них, особенно на дальних улицах «пьяной деревни» оказались не пристроенными. А я в то лето как раз часто бывал в тех местах у моего одноклассника Юры Чупышева и всех тех мальчишек знал хорошо. И вот однажды уговорили меня эти мальчики организовать свой «гайдаровский» отряд на остаток летних дней.
Я и согласился по своему ещё детскому максимализму. Правда, никого из взрослых комсомольских «начальников» не предупредил – не зря же говорят – инициатива наказуема. Тем более, что считал себя вполне взрослым – в августе должен был получить паспорт. Место для «штаба» нашли быстро – опять же у моего одноклассника Юры Чупышева в доме на самой окраине самой последней улицы, но вот только название её так вспомнить и не могу. Набралось в нашей команде человек пятнадцать. собирались с утра до обеда и после часового перерыва часов до шести – семи вечера, кроме воскресенья. А так как я был идейный молодой человек – все, даже я, в дни наших сборов приходили в пионерских галстуках.
Начали с бытовых вопросов, ведь наш штаб обязан был выглядеть респектабельно. Прибрали двор, подремонтировали, как умели, крыльцо. А потом пришёл черёд всей улицы на которой и было то домов двадцать. Удивительно, никто не ныл, никто не уходил, хотя и мог бы. Всем почему-то было интересно. Это сейчас я понимаю, почему. Над нами не взирало око старших, никто нам не указывал и у нас была полная свобода выбора. Так мы за лето прибрали практически все дворы, а взамен этого у всех чаёвничали с очень вкусными пирожками и булочками.
