А вот Лассел, к несчастью, оказался не настолько неповоротлив, как она надеялась. Поэтому иногда ей чудилось, что он вот-вот ее нагонит. Он все ревел:
— Держите воровку!
Но Ясна молнией мчалась вперед, и прохожие не успевали соображать, кого нужно ловить.
— Я до тебя доберусь, мерзость! — не унимался охранник.
Рынок закончился, Ясна шмыгнула в первый попавшийся переулок.
— Смотри, куда прешь! — раздался позади мужской разгневанный голос, а потом женский крик и звон бьющейся глиняной посуды. — Изверг! — кричал все тот же мужчина.
Ясна уже не слушала. Если Лассел, этот великан, врезался еще в чей-то прилавок или повозку, ей это только на руку.
Из последних сил она припустила в тень, которая образовалась между двумя очень близко друг к другу стоящими домами. Хотела повернуть еще раз, чтобы уж наверняка оторваться от погони, но здесь ее ждало жестокое разочарование. Переулок оказался глухим. Здесь не было выхода. Только бежать обратно. А оттуда вот-вот должен показаться Лассел. И теперь она не думала, что сможет как-то задобрить его. Да даже отдайся она ему прямо здесь добровольно, ничего уже не поменяется. Нет, скорее всего, он сейчас об этом даже не подумает, а изобьет ее до полусмерти.
Ясна в панике окинула взглядом темные стены с маленькими окнами. В центре города все ютились в тесных комнатушках, будто в птичьих клетках, которые составили одну на другую в несколько этажей.
— Сюда! — донеслось снизу.
Ясна не сразу поняла, откуда исходит звук.
— Сюда! — снова раздался голос.
Рабыня глянула вниз. В самой тени, так, что и не различишь сразу, находился спуск куда-то, возможно, в подвал. Она, нисколько не сомневаясь, кинулась туда. Там стояла женщина на несколько лет старше ее самой. Но, хотя лицо ее и выглядело еще молодым, фигура была какая-то странная, будто поплывшая, хотя сама она выглядела невероятно худой. Окликнувшая ее стояла в непонятного цвета одеянии, так же обернутом вокруг тела, как и у самой Ясны, а на руках незнакомки сидел малыш. Ясна не смогла бы сказать, сколько ему, потому что совсем не разбиралась в детях, но он точно еще пил молоко, потому что мать прижимала его к оголенной груди.
— Вниз, — тихо скомандовала спасительница.
Уже слыша тяжелые шаги Лассела, Ясна даже и не думала спорить. Она юркнула в маленькую дверь. Ей пришлось почти согнуться пополам, чтобы оказаться внутри комнатушки. Здесь дурно пахло, и ни один лучик света не проникал снаружи.
— Где ты, маленькая дрянь?! — послышалось сверху. — Я найду тебя, и тогда ты сильно пожалеешь о том, что вообще родилась на этот свет!
Лассел уже рычал. Наверное, от отчаяния, потому что заметить проход вниз было очень сложно, если не знать, где он находится. Он потоптался в переулке еще немного, и шаги стали отдаляться.
Потихоньку Ясна привыкала к сумраку. Теперь она видела, что на нее смотрели три пары испуганных глаз. Невольница даже не сразу поняла, что это за существа, и только спустя некоторое время до нее наконец дошло, что это всего лишь дети. Уже не такие, как тот, которого женщина держала на руках, но все еще малы. Они сидели на какой-то куче тряпья. Кажется, это было что-то вроде постели для них. Но когда внутрь вошла их мать, заняв почти четверть помещения, один из ее отпрысков поднялся, и Ясна увидела, что он не такой уж и маленький, как ей показалось сначала, просто очень худой.
— Ма-а-ам? — вопросительно протянул он.
