– Я привез, я увезу, – Мишка гордо поправил куртку и важно столкнул мотоцикл с подножки, – Где подождать?
– Я теть Маше сейчас укол поставлю, и поедем.
Ильич стоял чуть в стороне, тер в руках какой-то листок, сорванный с дерева, взгляд его был рассеянный, куда смотрит не понять.
– Де, ты че? – Мишка потянул деда за грязный и изодранный рукав рубашки.
Алексей Ильич развернул руку, за рукав на которой дергал парень, подхватил его за запястье и подтянул к себе, вжал его лицо себе в бок и разлохматил волосы на голове.
– Я пошла, – Антонина перевесилась под тяжестью своего чемодана, зашагала по дорожке через сад, через пару шагов снова обернулась, сделала строгое лицо, – Жди на выгоне, я не долго.
Мишка едва смог оторвать голову из объятий деда, кивнул в ответ девушке и снова под силой руки утонул в рубахе лицом.
– Эх, Мишаня, какую Саня дурь сотворил!
– Понимаю… – Мишка едва освободившись от захвата ответил Ильичу, – Но почему, зачем?
– Ну уже точного ответа не сыскать, обидно, что сплетни поползут, а они всегда грязные и с душком.
– Де, ты чет совсем погас.
– Не, я еще не остыл от того пожара. Ты нос то не сильно задирай, – Ильич слегка потрепал парня по щеке, – Свезешь медичку и домой дуй, отоспаться надо, после обеда жду тебя, Сане гроб справлять начнем.
Калитка с зелеными и синими вензелями открылась, скрипнула, лязгнула задвижка и в проем вылез громоздкий Тонин чемодан, потом протиснулась она сама, прижимаемая силой дверной пружины. Девушка с мрачным лицом в серо-розовых закатных тонах подошла к мотоциклу, молча взгромоздила чемодан на сиденье, неуклюже вскарабкалась сама.
– Едем.
После этого слова в голове был только шум, монотонный рокот мотора и легкий шелест ветра. Дорога уже была хорошо видна, мелькали ветки и кусты, тяжелая роса и мокрая пыль, которая смешивалась с ароматами травы и особенно полыни, но как только Мишка увлекался этими запахами, в нос резко ударял запах бензина, гарь и сладковатый запах сгоревшей плоти.
– Эй, эй! – медичка затрясла его за плечи, – Верхом едем, – скомандовала она.
– Как скажешь.
– Нам уже спешить не зачем.
Мотоцикл легко и бодро ускорился, щелкнул сухо своими внутренностями и рассекая встречный легкий ветер растворился в поле над косогором.
– Ты домой? – Антонина строго, голосом учительницы спросила парня.
– Мотоцикл к Ильичу отгоню и домой спать.
– Уснешь?
– Не знаю, – Мишка ответил лишь после долгой паузы.
– Тогда прячь мотоцикл в погребку, все равно сейчас Серега приедет, разбираться будет, еще тебя встретит по дороге, до конца лета пешком ходить будешь.
Мишка неуверенно посмотрел на дорогу над косогором, там было пусто, да и за полем никто не ехал.
– А Серега то к тебе зачем?
– Как зачем? Я же вроде как единственный медик, который прибыл первым на происшествие, потом то с района приедут осматривать, а начнут все же с меня, он как участковый явится на зорьке.
Парень понимающе кивнул, почесал затылок и потянул мотоцикл в сторону старой приземистой постройки в дальнем углу двора.
– Садись, чай будешь? – Тоня бегала по кухне раскидывая какие-то вещи, наводя легкий порядок, освобождая стулья заваленные выстиранными вещами, еще пахнущие стиральным порошком.
– Буду.
– Не обижаться, я покрепче выпью, не по себе мне что-то.
Из окна кухни на горизонте показались две точки от фар машины, она неуклюже ползла по краю косогора, словно божья коровка по краю чашки, красная Нива на фоне желтеющего поля пшеницы.
