Читать онлайн Дарья Вакорина - Гришенька

Этакниганепретендуетнинакакуюисторическуюдостоверность, хотяоченьстарается…

Знойное майское солнце светило в окно и заставляло всех немногих присутствующих в музыкальном зале щуриться от его ярких лучей. Да, в юнкерское училище привезли фортепьяно, поэтому зал, где проходили обыкновенно всевозможные тренировки, теперь резко стал именоваться музыкальным. За роялем сидел широкоплечий юноша с вьющимися на макушке светлыми волосами на вид двадцати лет и увлечённо прикасался к манящим белым клавишам, но боялся нажимать на них.

– Долго ещё будешь слюни на него пускать? – усмехнулся молодой человек, находившийся неподалёку, хотя украдкой глазел на диковинный предмет и сам. Он опирался локтем о крышку инструмента и смотрел на товарища:

– Сыграй уже что-нибудь.

– Такая это честь! Извлечь из этого чуда первые звуки… – воодушевлённо говорил первый юноша.

– Мишель, играй или мы пойдём, – потряс головой второй, то и дело оглядываясь в окно.

– Хорошо, сбацаем! – на выдохе выпалил Мишель и потряс руками.

И музыка полилась из-под его ловких пальцев. Мелодия заполонила весь зал, всё это пространство, отчего даже понравилась товарищу. Второй говоривший был высоким стройным брюнетом. Ростом он, пожалуй, опередил друга, поэтому стоять у инструмента ему пришлось слегка согнувшись. От наклона длинные русые волосы до плеч, собранные лентой, то и дело скатывались на лоб, поэтому приходилось их поправлять, но зато каждый раз пряди попадали на солнечный свет и отблёскивали затейливой рыжинкой.

Юноша постукивал длинными пальцами по деревянной крышке в такт мелодии.

«Степьдастепькругом… Путьдалёклежит… Втойстепиглухойумиралямщик», – мысленно напевал себе он. Но вдруг ему пришлось засуетиться.

– Кончай, Миша, – стал хлопать молодой человек друга по плечу, – бежим отсюда.

И мелодия резко оборвалась. Молодые люди, пригнувшись, чтобы их не было видно в окнах, побежали прочь из зала, ведь находились в нём уже после занятий и без разрешения.

Им почти удалось уйти незамеченными, если бы не директор, встретившийся прямо в коридоре.

– Так-так, – покачал головой мужчина и поправил свой съехавший вбок выбеленный парик, – снова эта парочка. Что вы на этот раз натворили?

– Мишель и я немного задержались после занятия, чтобы отработать новый приём в фехтовании… – начал было один.

– Насколько мне известно, последним был урок географии, – остановил его директор.

Тогда «защитник» не нашёл что ответить и потупил зеленоглазый взгляд в пол.

– Ну как всегда, – развёл руками мужчина, – как не спрошу, кто нашкодил, так всегда один ответ – наша сладкая парочка. Миша и Гриша. И как не стыдно тебе, Аксёнов!

Юноша только усерднее стал смотреть в пол, а Мишель взял друга за руку, чтобы поддержать.

– Ладно, свободны, – махнул рукой директор, – ничего не сломали хоть?

– Нет ещё, – отозвался всё тот же, Григорий.

– Ключевое слово «ещё», – усмехнулся мужчина и пошёл дальше по своим делам.

– Эй, ну ты чего опять меня выгораживать полез? – спрашивал Мишель, разворачивая товарища за плечи к себе.

– Ну ты же хотел опробовать инструмент, Смирнов, – пожал плечами поруганный Аксёнов.

– Добрая душа твоя, – похлопал друга по плечу молодой человек и покачал головой, – но я хочу сам за свои поступки отвечать! Сердце болит смотреть, как ты за меня каждый раз получаешь нагоняй!

– Кончай, Миш, Аристогитонов тут нет, чтобы оценить твои нравственные потуги, – махнул рукой Григорий, – пошли ко всем.

И двое умчались, пересекая по пути небольшой сад, к казармам, где жили все воспитанники училища от мала до велика. Скинув форму с себя и оставив её в общей комнате, друзья пересели в также общую библиотеку, где были поставлены столы для внеурочных занятий. Собственно за этой целью молодые люди и были здесь. По крайней мере, так можно было сказать про Григория, который усердно изучал географический атлас, а Мишель вертелся вокруг него назойливой мухой, не зная чем себя занять.

– Гриш, ну что ты такой занудный, – говорил Смирнов, плюхаясь рядом на деревянный жёсткий стул, – ой.

Аксёнов оторвал глаза от толстой книги и посмотрел на друга утомлённым взглядом:

– Завтра господин Берёзин будет спрашивать нас по карте и…

– И сдерёт три шкуры с нашего класса, если не ответим, ты говорил уже, – отмахнулся Миша и положил голову на стол.

– Хоть ляг на книгу, вдруг так в голову что попадёт, – хмыкнул Гриша и потом добавил, – например завтра, мелом от «берёзы».

Так всем училищем прозвали они преподавателя географии, опираясь на его фамилию и не самый терпимый характер.

– Да ну, – фыркнул Смирнов, но книгу под голову всё-таки подложил.

После был ужин в столовой и отбой. Все воспитанники данного заведения уже были в общей спальне с двухъярусными кроватями.

– Миш, я к ней сбегаю, – сообщил Аксёнов другу, когда все уже укладывались спать.

Мишель свесил голову со своей койки на втором ярусе:

– К ней? – переспросил он, не понимая о ком идёт речь.

– К Марусе моей, – в рифму ответил юнкер и похлопал товарища по плечу.

– Понял, – кивнул Смирнов и кинул свою подушку через узкий проход между двумя кроватями на койку товарища.

Тогда Григорий уже отработанными движениями накрыл одеялом две подушки, чтобы издалека казалось, что кровать занята, а потом босиком, чтобы не было слышно стук каблуков о каменный пол первого этажа, зашагал к чёрному входу.

Юноша открыл дверцу в тамбур и, переступая через вёдра, швабры и тряпки, вышел на улицу.

– Вот и ты, моя сладкая, – улыбнулся он Марусе и присел на ступеньках.

Кофейно-рыжая пушистая кошечка с большими золотыми глазами подошла к своему человеку и стала тереться об его ноги своей мягкой шёрсткой. Гриша улыбнулся и погладил кошку в ответ.

– Я принёс тебе гостинец, – добавил он, доставая завёрнутые в платок кусочки мяса из супа.

Маруся радостно заурчала и тотчас обнюхала угощение, когда платок уже коснулся земли.

– Кабак «Скатерть-самобранка» к Вашим услугам, моя пушистая мадам, – ещё раз погладил Аксёнов кошечку, а потом убрал руку, чтобы не мешать ей есть.

Скрип двери прервал ночную идиллию, и кошка подняла голову, поджимая хвост.

– Гриша, там этот… Идём, – сбивчиво тараторил Мишель, стоя в одной ночной рубахе на каменном крыльце.

– Придётся покинуть Вас, мадам, – пожал плечами Аксёнов, обращаясь к кошке, а потом убежал с товарищем внутрь.

Маруся мяукнула своему приятелю вслед.

Молодые люди хотели улечься по своим местам, но дверь открылась прежде, чем Смирнов успел забраться на свою постель.

– Сдурел?! Миша, ты что удумал?! – шикнул на него Гриша, когда оказался в постели не один.

– Т-с-с!

– Куда Вы! Нет такого здесь! – громким шёпотом объяснял кому-то в дверях смотритель корпуса Осип, хороший знакомый Миши и Гриши.

Молодые люди затихли на одной кровати, спрятавшись под одеялом. Только Аксёнов на свой страх и риск немного выглядывал из-под покрывала.

– Точно здесь! – выкрикнул какой-то незнакомец, всё пытавшийся проникнуть в общую спальню, прежде, чем Осип вышвырнул его восвояси.

Григорий, когда всё стихло, первым поднял голову и задумался. Голос странного гостя показался ему малость знакомым.

– Чего ты приуныл? – высунул голову следом Смирнов и посмотрел на друга.

Гришу не особо смущало, что дорогой друг вот-вот уткнётся ему носом в щёку, ведь молодые люди в целом были достаточно близки. Так что близость физическая сильно не смущала ни одного, ни другого.

– Ничего, иди к себе, – оживился Аксёнов и легонько пристукнул друга по плечу, – что разлёгся тут на моей койке!

– У тебя тут тепло, – тихо смеялся Мишель в ответ, – ещё немного побуду тут.

– Как знаешь.

Григорию оставалось только пожать плечами, ведь отказать такому молодцу, как Смирнов, было крайне сложно, ведь он всё равно сделает по-своему, как считает нужным. В обладании этим качеством Гриша ему даже завидовал.

– Кстати, Миш, а ты почему Смирнов то? – повернул голову к товарищу Аксёнов.

– Не понял, – покачал головой тот.

– Ну ты вроде Смирнов, а вроде Мишель.

– А-а, ты про это, – махнул рукой юнкер, догадываясь о чём речь, – у меня матушка – француженка.

– Ого, – удивился Гриша, – стало быть и ты на французском хорошо говоришь?

– Да если бы, – усмехнулся Смирнов, – матушка у меня тоже обрусела, сама того гляди и не помнит французский.

– Как можно не помнить родной язык?

– Не совсем так. Её семья не в первом поколении в России живёт. Так и прижились.

– Понятно, – кивнул Аксёнов и улёгся на свою подушку, – всё, Миш, забирай свою подушку и топай к себе.

– Выгоняешь меня, да? – тихо смеялся Мишель, хватая свои вещи рукой.

– Да, – ответил Григорий, укрываясь своим одеялом, – прощай-прощай.

– Не прощу, – пустил смешок юнкер и спрыгнул босыми ногами на холодный пол.

Стараясь не скрипеть, он забрался наконец на свою койку и улёгся. Тогда до утра успокоился и Гриша.

– Делать тебе что-то надо, Аксёнов, – подлетел к другу Мишель, толкаясь плечами и задевая его, отчего Гриша отстранился к полукруглому сверху окну.

– В чём дело? – не воспринял того всерьёз Григорий.

– Знаешь, о чём шептались?

– Кто?

– Да неважно, – махнул рукой Смирнов, скорее желая поделиться новостью с другом.

– Ну же, – поторопил его товарищ.

– Тебя искал Ефим, – наконец выдал юнкер.

Тогда Григорий не на шутку напрягся и на секунду отвернулся к стеклу, чтобы не задерживать на товарище взгляд. Они оба знали, что значит появление этого Ефима здесь.

– Отцовский пёс, слуга… – говорил себе под нос Аксёнов, покусывая изнутри щёку от внезапно накатившего волнения, – значит, нашёл меня.

– Что намерен делать? – подошёл ближе и встал напротив Миша, чтобы продолжить беседу.

– Пока нет никаких идей, – покачал головой Гриша.

– Осип его отвадил, поэтому…

– Это вовсе не значит, что Ефим сюда не вернётся, – перебил товарища Григорий, в голосе которого явным подрагиванием отдавала лёгкая тревога.

– Они не посмеют тебя забрать! Я их ух-х-х! – бойко отозвался Смирнов и стал размахивать шпагой, которая всё это время была у него в правой руке.

Аксёнова это позабавило, поэтому на мгновение он отвлёкся от мрачных мыслей и улыбнулся другу

Просторный зал с выбеленным высоким потолком, поддерживаемым несколькими колоннами античного образца заполнил звук трущегося друг об дружку металла. Был урок фехтования. Воспитанников юнкерской школы обучали грамотно владеть шпагой, но конкретно в этом заведении сделать это было, пожалуй труднее. В целях экономии то ли средств, то ли места именно в этом зале помимо новенького фортепьяно в центре также стояли по периметру комнаты и различные шкафы с книгами, картами и различными учебными пособиями. Уместился сюда же даже большой глобус, имевший от уроков фехтования пару царапин на своих больших круглых боках.

Авторы сего "шедевра" после содеянного отбывали наказание в подвале под столовой. Именно поэтому было крайне сложно отдаться на уроке столь требующему энтузиазма предмету и не угодить после своего запала в подземелье.

– Живее двигайся, живее! – криком подбадривал кого-то преподаватель фехтования, мужчина средних лет со шрамом на щеке.

– Понял? Живее, – сказал другу Смирнов, вставая с ним в пару.

Гриша просто кивнул и поднял тренировочное оружие. Друзья изо всех сил изображали схватку на рапирах, ведь оба не сильно желали потратить все свои силы.

В какой-то момент Мишель заметил, что сегодня его товарищ более задумчив, поэтому сделал выпад, чтобы приблизиться к другу: