Алексей выложил фотографию из нашего бара – селфи с подписью "Отличный вечер с другом!" Я на фото выглядел напряженным и отстраненным, но Алексей улыбался искренне. Видимо, он все-таки хорошо провел время, несмотря на мое странное поведение.
В комментариях к фото я увидел вопрос от общей знакомой: "А где Марина? Вы же всегда втроем встречались!"
Алексей ответил: "У нее дела были."
Такой простой ответ, но он отражал всю глубину моего падения. Раньше мы действительно всегда встречались втроем или большой компанией. Я был центром социального круга, организатором встреч, душой компании. Теперь друзья встречались без меня и объясняли мое отсутствие "делами".
Я закрыл социальные сети и попытался сосредоточиться на работе. Дома у меня был проект – личная разработка, которой я занимался в свободное время. Раньше программирование было не только профессией, но и хобби. Теперь оно стало единственным способом отвлечься от мыслей об одиночестве.
Но даже код не приносил прежнего удовольствия. Раньше я мог часами сидеть за компьютером, полностью погружаясь в процесс создания архитектуры, решения алгоритмических задач, оптимизации производительности. Теперь через час-два концентрация исчезала, мысли возвращались к проблемам.
В воскресенье я решил пойти в спортзал. Физические нагрузки всегда помогали мне справляться со стрессом, приводили мысли в порядок. Но и здесь меня ждало разочарование.
В раздевалке я встретил Игоря, с которым мы иногда тренировались вместе.
– О, Антон! – обрадовался он. – Давно не видел. Где пропадал?
– Болел, – ответил я, переодеваясь.
– А что случилось? Выглядишь бледно.
– Да так, простуда затянулась.
Игорь кивнул и начал рассказывать о своих спортивных достижениях, планах на соревнования, новых упражнениях, которые открыл для себя. Я кивал, делал вид, что слушаю, но на самом деле улавливал только отдельные фразы.
В тренажерном зале ситуация стала еще хуже. Раньше я тренировался с музыкой в наушниках – ритм помогал поддерживать темп, мотивировал на интенсивную работу. Теперь музыка превратилась в набор звуков без смысла и эмоций. Я попробовал тренироваться без наушников, но тогда терялся ритм, упражнения выполнялись механически, без вовлеченности.
Через полчаса я понял, что не могу продолжать. Собрал вещи и ушел, проигнорировав удивленный взгляд Игоря.
Дома я сел в кресло и попытался честно проанализировать, что происходит с моей жизнью. За последние недели я потерял связь с Мариной, дистанцировался от друзей, изолировался от коллег, перестал получать удовольствие от хобби и спорта. Я превратился в человека-островок, окруженного океаном тишины и одиночества.
Но самое страшное было не в том, что я остался один. Самое страшное – что я сам выбрал это одиночество. На каждом этапе у меня была возможность открыться, попросить помощи, объяснить ситуацию. Но вместо этого я выбирал изоляцию, ложь, отстранение.
Почему? Из-за гордости? Из-за страха показаться слабым? Или из-за убеждения, что никто не сможет понять мою ситуацию?
Я достал блокнот, в который начал записывать мысли после разговора с Мариной.
"Неделя вторая после возвращения на работу", – написал я. – "Изоляция усиливается. Коллеги относятся ко мне как к больному, друзья не понимают, что происходит, от Марины нет вестей. Я превращаюсь в отшельника, но отшельника не по своему выбору, а по принуждению обстоятельств".
